В комнату постучали, дверь приоткрылась, на пороге стояла Клари. Глаза трех сидящих в покоях мужчин устремились на необыкновенной красоты женщину. Она была невысокого роста, с огненно-рыжими волосами, ее темные глаза, цвет которых менялся в зависимости от освещения, и без того выразительные, из-за перенесенных волнений и бессонных ночей казались огромными. Ей до сих пор так и не удалось повидаться с мужем после событий в Инистом лесу: беспокойство за него оказалось сильнее приличий, и она решилась нарушить мужское уединение.
– Госпожа, – приподнялся Легур.
– Господин Легур, не беспокойтесь, прошу Вас, – остановила его Клари.
– Нам уже пора, – признался примий, выразительно глядя на Саввара, тот в знак согласия кивнул и помог Легуру подняться.
Когда дверь за ними закрылась, Харрас шагнул к жене и молча прижал ее к груди. Он чувствовал, как бьется ее сердце. Она многое понимала, его Клари, и потому мало о чем спрашивала. И Харрас был благодарен ей за это.
Легур, примий северных областей Кьянка, Посвященный хранитель и провид Храна, второе его лицо после Архипровида Сулгрика, долго не мог уснуть. Он вновь и вновь возвращался мыслями в Инистый лес. Было еще одно обстоятельство, что мучило его, то, о чем он, несмотря на дурные предчувствия, не стал говорить на совете. И, скорее всего, не станет говорить и впредь, даже если его пригласят на Высокий совет. Еще там, в лесу, он понял, что в этот день он со своими людьми отражал натиск небывалой мощи. Это могло означать одно: Сул-Ур возвращается в апогее своей силы. Выстоять в этой битве за мир ему не представлялось возможным. Если только не…
Глава 12
Деньша проснулся от воя ветра за окном, совершенно не понимая, где находится. Он высунулся из-под толстого влажного одеяла и, вдохнув прохладного воздуха, прокашлялся. Слегка пахло дымом, в углу потрескивал камин, едва согревая стылую комнату. Он поднялся с мягкой перины и, укутавшись сухим покрывалом, сел на кровать. Его знобило, все тело покрылось противными мурашками: он постарался согреться, прижав колени к груди.
Комната, в которой он находился, большая, размером почти с трактирный зал, была заставлена различной мебелью. Рядом с узким окном расположился высокий письменный стол, над ним несколько полок с толстыми книгами и плотно свернутыми свитками. От кровати тянулся стеллаж с почти пустыми полками, на некоторых стояли флаконы с неизвестными жидкостями. Перед камином пристроились три резных кресла. По углам комнаты стояли, словно стражи, высокие, отполированные до блеска медные лампы, – он никогда таких не видел и с интересом принялся рассматривать одну из них.
Медный