– Фомочка! – раздался позади ее громкий голос Дальхановой. – Вы чего ж это в коридоре дежурите и не идете в учительскую? Голову даю об заклад, – смеялась начальница, – что вам ни за что не переступить этого Рубикона без меня! Пойдемте же, я сама представлю вас вашим товарищам.
– Здравствуйте, господа! – проговорила Глафира Николаевна, входя в учительскую рука об руку с Ириной и приветливо обращаясь к присутствующим, почтительно поднявшимся с места при ее появлении. – Вот, господа, рекомендую вам вашего нового коллегу и временную заместительницу Анфисы Дмитриевны. Прошу любить да жаловать. Узнаете?
– Фомочка, кого я вижу, наша Фомочка?! – тотчас же воскликнула Клеопатра Сергеевна, радостно протягивая ей обе руки. – Господи, да как же выросла она, как похорошела, совсем не узнать больше! – Клеопатра Сергеевна без церемонии привлекла к себе молодую девушку и громко расцеловала ее в обе щеки. – Ну а вы-то еще не забыли меня, Фомочка? – уже смеялась она. – Помните, как я сердилась на вас за то, что вы вечно подсказывали в классе и всем лентяйкам сочинения писали?
Ирина так густо покраснела и смутилась, что добродушному Федотову даже стало жаль ее.
– Ну тоже выдумали уж, о чем вспоминать, Клеопатра Сергеевна, да еще в первую же минуту. Кто старое помянет, тому глаз вон! – весело расхохотался он и дружески протянул Ирине свою огромную волосатую руку, в которой так и утонула ее маленькая смуглая лапка.
Молодая девушка подняла на него робкий благодарный взгляд и одним только этим взглядом сразу завоевала себе расположение старого учителя.
Батюшка, Антипов и Фокин также раскланялись.
Фокин казался необычайно мрачен. Ирина так и ждала, что вот-вот он сейчас спросит: «А позвольте узнать, мадемуазель Фомина, в котором году бежал Магомет из Мекки в Медину?!» Такой распротивный год! Она всегда путала его, но сегодня почему-то это злополучное число сразу вспомнилось ей. «В 622 году!» – мысленно повторила про себя молодая девушка и даже обрадовалась.
На этот раз Фокин не собирался задавать ей никаких вопросов. Он напускал на себя такую излишнюю суровость только потому, что желал как-нибудь скрыть от насмешливых и пытливых глазок Клеопатры Сергеевны, до какой степени его поразила красота молодой девушки.
Зато Антипов даже и скрывать не желал своего восторга. Голубые навыкате глаза его чуть ли не с благоговением смотрели теперь на их молоденькую будущую коллегу. «Какой у него, однако, огромный рот!» – с досадой подумала Ирина. Увы, она находила, что бедный Антипов никогда еще так сильно не напоминал Щелкунчика, как в эту минуту.
Молодая девушка была очень довольна, когда звонок в коридоре возвестил учителям, что пора расходиться по классам, и она могла наконец избавиться от всех этих любопытных взоров.
Однако этим утром ей предстояло еще одно испытание, и, пожалуй,