– Где я? – внезапно воскликнул он. – Что случилось? А! – Он вскочил и принялся шагать по плиточному полу. Тут его осенило. – Отдыхать. Уснуть во что бы то ни стало. Это необходимо, или я сойду с ума! – Он побежал к своему чемоданчику. Раскрыл его в спешке, прежде чем новый приступ охватит его, пошарил внутри, достал несколько пузырьков, кое-какие лекарства, которые приобрел в пути, чтобы справиться с нарастающим нервным возбуждением. Выбрав одну, отмерил крупную дозу и проглотил.
– Теперь, – вскричал он, – хотя бы несколько часов забвения! Если буду жить, буду жить. Если умру, то нынче в последний раз мне нужно принимать снотворное. Будь что будет!
Он опустил шторы, ибо еще отнюдь не смеркалось, и, поспешно раздевшись, скользнул в пижаму. Миг спустя он был в постели. Но, как он ни старался задремать, ничего не выходило. Хорошо известное действие мощного опиата не сказывалось, да и только. Вместо этого он оказался в холодном поту. Затем его охватил жар. И в полубреду он метался час, а то и больше. И опять в его сознании пронеслось торжественное предупреждение Иль Веккьо.
– Ну, ну, мой безрассудный друг, во имя тени Гермеса Трисмегиста, вы не знаете, чего просите!
Он с проклятием вскочил. Принял удвоенную дозу наркотика. Без толку. Все тело словно пронизала, клокоча, колышась, работая, некая великая и неведомая сила.
– Милосердные Небеса, разве я не могу проанализировать, что происходит? – вскричал Деннисон, прижав ладонь к голове, уподобившейся барабану. – Я ведь врач. И столкнулся с неким неизвестным фактором анаболизма. Разве я не могу постичь его? Что я сделал? Что? Что? – И опять, расхаживая по комнате, пытался собрать разрозненные мысли.
Впустую. Все попытки были тщетны. Как у пьяного. То и дело в мозгу вспыхивало дерзкое предположение, но, прежде чем он успевал его осмыслить, оно тонуло в чудовищном хаосе все новых и новых идей. Внезапно явилось видение девушки на террасе, серьезной и нежной, возникло страстное желание бежать, покинуть старого доктора, вершину горы, Францию, вернуться домой как можно скорее, и там вести свой бой, где и стены помогают, а затем опять накатывал великий немой страх неких непредвиденных последствий, которые он испытает, если только покинет этот дом, пусть и незамеченным. А затем, наконец, пришли тьма и боль, и безумные, беспорядочные сны.
Прошло много времени, сколько именно, Деннисон не смог бы определить, но вдруг он мгновенно пришел в полное сознание. И оказалось, что он стоит перед зеркалом, вделанным в дверь шкафа для одежды, с зажженной свечой в руке. Он пристально