Иль Веккьо вновь повернул к двери.
– Вы… вы… если только вы коснетесь ручки, – выдал американец, собрав все силы, – клянусь Небесами, я вам череп проломлю!
Он схватил со скамьи тяжелый глиняный кувшин. Рука, поднявшая кувшин, дрожала, но в ней теперь чувствовалась сила, какой не бывало в ней много лет.
– Ну? – спросил он. – Вы слышите? Одно движение, и вы отправитесь к праотцам! – И он внезапно с угрозой сделал шаг к Иль Веккьо. Патриарх выпрямился. Их взгляды вновь встретились. Схлестнулись. Пальцы Деннисона так вцепились в ручку глиняного кувшина, что костяшки побелели.
– Так вот, – с презрением проронил Иль Веккьо, лицо его казалось странно усталым в переменчивом пурпурном свете. – Вот какова американская честь? – Он поднял голову и скрестил руки на вздымающейся груди.
– Я… вы… – начал Деннисон, но старик воздел руку, призывая к молчанию.
– Так вот, чем вы отплатили мне за доверие? Я открылся вам, а вы… вы лишили меня всего. Ограбили. И, отняв жизнь, еще угрожаете смертью? Меж тем, как…
– Ни слова об этом! – оборвал его Деннисон. Ио сильная интоксикация вызвала у него головокружение. – Ни слова. – И, оглушенный биением собственного сердца, он поднял свое оружие над головой. – Вы не запрете меня здесь, точно крысу в ящике. Поняли? Даже не пытайтесь. Или я им запущу!
– Дурак! – прошипел Иль Веккьо. – Одно слово моему ломбардцу, и он разорвет вас на части и сбросит со скалы, как я рву и выбрасываю ненужные бумаги. Ваша безопасность как моего гостя…
– Моя безопасность? Ха-ха. Она вас не касается. Дайте пройти.
– Вы ели под моим кровом, – укорил его старик. – И теперь, увы, я своими руками не могу лишить вас жизни!
– Вы собираетесь выпустить меня отсюда или нет? – взвыл Деннисон, опять охваченный спазмом, который вызвало снадобье.
Иль Веккьо с минуту молчал, обдумывая положение. Затем, внезапно обретя уверенность, разразился смехом, недобрым и неестественным.
– Как вам угодно! – воскликнул он. – Да будет так. В конце концов, может, так будет лучше всего. Не человеку, всего лишь игрушке, марионетке природы, судить подобное преступление против ее законов и вершить возмездие. Это надлежит предоставить самой природе. «Мне отмщение, и аз воздам, говорит Господь». Так пусть мой Бог, наука, рассудит вас со мной.
– Дайте выйти!
– Выйти? Да. Выйти из этой потайной мастерской свободному, не ведающему препятствий человеку! – отозвался Иль Веккьо. – Вам теперь надлежит хранить ужасную тайну. Что до меня, – и он собрался, как требовало достоинство