Из-за кулис показался высокий, представительный мужчина лет пятидесяти с шевелюрой цвета соль с перцем. Он был одет с элегантным артистическим шиком. Из-под рукавов серого клетчатого пиджака выглядывали белоснежные манжеты с запонками, в вырезе рубашки виднелся шелковый шейный платок.
– В чем дело? – спросил он. – Ира, ты же сказала, что мы не нужны еще полчаса… Ох, простите, Никита Сергеевич, я вас не увидел.
– Поставьте стулья, Анатолий Васильевич, – отозвался Красовский. – Мне нужно несколько минут вашего внимания.
– Момент! – отозвался мужчина.
Он ловко расставил на сцене три стула – для себя, блистательной амазонки и симпатичного мужчины лет тридцати с интеллигентной чеховской бородкой, одетого в джинсовый костюм. Примадонна осталась сидеть на своем месте чуть позади коллег.
– Ну вот, все в сборе, – подытожил Красовский. – У меня есть пара вопросов. Анатолий Васильевич, почему вы до сих пор не были у гримера? Он жалуется, что не может начать работу над муляжом!
Артистически одетый мужчина поерзал на стуле.
– Зайду, – сказал он без энтузиазма.
– Давно пора. Почему раньше не зашли?
Мужчина ощупал гладко выбритые щеки.
– Прошу прощения за подробности, у меня было раздражение на коже. Восковые маски при этом нежелательны.
Амазонка насмешливо фыркнула.
– Анжелка, не смейся, а то побрею! – вполголоса пригрозил мужчина.
– Ради бога! У женщин полно собственных проблем! – откликнулась амазонка.
– Кстати о женщинах, – вклинился Красовский. – Анжела, костюмер говорит, что ты ни разу не была на примерке. В чем дело?
– Я сорок три раза повторила, что у меня аллергия на синтетику! – отрезала амазонка. – Никита Сергеевич, я чесаться начинаю! Зритель обхохочется! Мы оперу ставим или водевиль? Неужели нельзя сшить хитон… или тунику, вечно я их путаю… из натуральной ткани? Или три метра коттона нам не по карману?
Красовский обернулся, отыскал в темном зале сгорбленную фигуру секретаря.
– Стас! Я должен входить в каждую мелочь сам?
Секретарь встал, как пионер из-за парты.
– Никита Сергеевич, у нас же смета…
– Один костюм театр не разорит! Неужели трудно сообразить это самому? Немедленно займись!
– Слушаюсь.
Красовский снова повернулся к артистам.
– Еще замечания? Проблемы? Вопросы? – Он по очереди обвел взглядом сидящих людей. – Ира, у тебя есть какие-нибудь пожелания?
Примадонна ответила сразу, не отрывая взгляда от сверкающего перстня на пальце.
– Меня все устраивает, Никита Сергеевич, спасибо.
Красовский стукнул концом трости по носку ботинок.
– Я хочу познакомить вас с одним человеком. – Он оглянулся в темный зал и позвал: – Вадим Александрович, поднимитесь на сцену, пожалуйста!
Алимов, не ожидавший приглашения, слегка растерялся. Выбрался из ряда и пошел по узкому проходу, на ходу соображая, прилично