Дорога к морю
Записки в дневнике
…на небесах только и говорят, что о море. Как оно бесконечно прекрасно. О закате, который они видели. О том, как солнце, погружаясь в волны, стало алым, как кровь… (с) Достучаться до небес
История-дневник о маленьком путешествии на поезде, случайных встречах и тоскливых расставаниях, о жизни и море. Разве можно его не любить, если оно там без нас волнуется?
Я уже давно собрала чемодан, и он терпеливо ждал меня в коридоре. Скользнула взглядом по комнате – не забыла ли чего? Вроде бы нет – столы пустые, шкафы тоже… Вздохнула – прощаться всегда тяжело.
До поезда оставался ещё целый час, можно бы посидеть, попить чаю, посмотреть из окна во двор, но мне уже не терпелось идти, бежать куда-то. Хотелось прогуляться по улице, запомнить утреннюю, ещё заспанную и такую спокойную Москву.
Я поправила сбившуюся скатерть, ровнее поставила стул. Зачем задерживаться? Пора покидать мою маленькую неприступную крепость в этом большом городе. Сегодня я уезжаю, может быть, навсегда. Снова стало тоскливо. Но чего жалеть? Город ведь так и не стал мне родным, хоть я и старалась привыкнуть к его бешеному ритму и постоянной спешке. Не получилось, хотелось спокойствия.
Поэтому пару недель назад я позвонила старшей сестре Ире и сказала, что приеду в гости. Она обрадовалась. Жила Ирка в небольшом посёлке у моря, в своём доме, можно даже сказать – нашем. Домик достался нам по наследству от бабушки по папиной линии. Бабуля была более решительной, чем я: однажды захотела всё бросить и уехать жить на берегу моря – и решила, и уехала. Купила себе домик, жила в одной комнате, две другие сдавала отдыхающим. А мы в детстве часто ездили к ней вместе с сестрой, вдоволь купались в море, наедались фруктами и бабушкиными вкусностями, возвращались домой сытые и загорелые. А когда бабушка умерла, пусть земля ей будет пухом, домик перешёл в нашу собственность. Ира почти сразу собрала вещи и уехала туда жить, а я в Москву учиться. Родители переезжать отказались – остались в небольшом городке в Подмосковье. Сначала они и нас пытались как-то остановить (зачем?), но потом махнули рукой, взяв обещание регулярно приезжать, писать или звонить.
– Маришенька, может, хоть чаю попьёшь на дорожку? – ласково спросила Антонина Ивановна.
Она стояла на пороге комнаты, кутаясь в платок, и грустно улыбалась. Сеточка морщин вокруг глаз, глубокие – на лбу и подбородке, они нисколько не портили её. Вся она была такой уютной и родной, что я всегда удивлялась. Именно Антонина Ивановна приютила меня у себя, и здесь я прожила больше пяти лет.
– Спасибо, тёть Тоня, не буду, – обернувшись, ответила я. – Скоро мой поезд прибывает. Боюсь опоздать.
– Да ладно тебе, до вокзала добираться пять минут. Успеешь, – она прошла к столу и взяла меня за руку, будто бы не желая отпускать.
Другой рукой я погладила