– Yukardan su akar[14], – для большей убедительности я указала пальцем вверх.
– По-турецки мы говорим так: «yağmur yağıyor»[15], – и она стала нервно постукивать каблуком, видимо, уже дожидаясь, когда же я наконец исчезну с глаз долой, пусть даже унесенная осенним ливнем. Такой тип женщин сентиментальности на дух не переносит. Я знала это и стала быстро натягивать пальто.
– Простите, – ей явно было трудно выдавливать из себя это слово. – Консультации не получилось. Каким-то образом вам удалось нарушить все правила, – язвительно заметила она и отошла к окну, в котором, словно на холсте, по-импрессионистски расплывалась Галата. Дерья напряженно точила до боли знакомым стамбульским взглядом – будто нас ничего и не связывало: ни съеденная на двоих банка вяленых помидоров, ни бутылка прохладного «vasilaki», ни впервые случившийся за время пребывания в Стамбуле разговор о мужчинах.
– Нарушила правила? – теперь я точно не понимала, о чем речь. На меня осуждающе смотрели два карих глаза на вытянутом лице, а я перебирала в памяти события последних двух часов, пытаясь разобраться, на каком этапе успела заработать «желтую карточку». Или сразу «красную»?
– Правило в том, милая, что вы пытаетесь овладеть тем, что у вас уже есть. К чему диетолог? Вы сами не знаете, что вам нужно и отчего ваши проблемы. Почему бы вам для начала не объяснить себе, зачем вообще худеть?
Складывалось впечатление, будто я пришла на консультацию не к диетологу, а к заносчивому психологу, которых избегала всю сознательную жизнь. Кроме того, вопрос о мотивации казался уж слишком личным, и я не удержалась:
– А почему бы вам не объяснить себе, зачем дыра на потолке? – Моему терпению пришел конец, и я направилась к высоченной двери, в которую можно запросто заходить с ребенком на плечах, не заботясь о том, что он стукнется головой о косяк. Я почти уже перешагнула порог, когда до меня долетел тихий ответ:
– Потому что это очаровательно…
Я вернулась:
– Что же в этом очаровательного?
– Когда протекает крыша – это и есть очарование… Это красиво…
– А ваш прекрасный пол? – и я указала ей на темное пятно на роскошном наборном паркете, какие мне приходилось видеть лишь в старинных особняках времен султаната. Его определенно нужно было спасать, и, быстро окинув взглядом комнату, я остановилась на медном зольнике причудливой формы, стоявшем у камина.
Капли завели новую песню, отражаясь звонким эхом от металлического днища.
Комната будто на миг повеселела, зазвучав мажорным многоголосием медного таза. Сколько лет было этим выцветшим стенам, хоть и прикрытым яркими пятнами безликих картин? Теперь, окутанная серой дымкой, едва проникавшей сквозь мутные створки окон, гостиная выглядела прелестной старой девой –