– Как что? – возмущенно воскликнул Гог. – Юлу, дорогой мой, юлу нужно возвратить.
Он пыхнул огнем из ушей, затем надулся и выплюнул на пол шесть ядовитого вида змей, покрытых оливковой чешуей. Агафонкин заметил поперечные полоски на их скользких боках. Змеи начали извиваться у ног Гога.
– Гадюки? – поинтересовался любознательный Магог.
– Бирманские, – подтвердил Гог. – Семейство Azemiopinae. Я, Алексей Дмитриевич, поначалу вам ошейниковых плюющихся кобр припас, чтобы, значит, на расстоянии решить дельце, но потом подумал – зачем? Раз хочется Алексею Дмитриевичу к кому-нибудь прикоснуться, надобно уважить. Пусть, думаю, прикоснется.
Он коротко свистнул, и змеи поползли к Агафонкину. Они остановились в нескольких сантиметрах от его ног и, подняв головы, замерли, качаясь, как перед играющим на флейте факиром. Магог отложил вязанье и с интересом наблюдал за гадюками. Агафонкину показалось, что он расслышал, как тот шепчет что-то вроде “Ату его, ату”.
– Так это ваша юла? – не отрывая взгляда от гадюк, спросил Агафонкин. – Я и не знал.
– Наша, не наша, а вернуть нужно нам. А уж мы, поверьте, отдадим законному владельцу. Нам чужого не надо, – заверил Гог Агафонкина.
– Надо, – не согласился Магог.
– Как вы меня поймали? – решил поинтересоваться Агафонкин. – Я попал в этот туннель, когда прикоснулся к юле. Если у вас имеется путь в то Событие, отчего вы сами не пойдете и не заберете юлу?
Гог сокрушенно покачал головой: ему было досадно, что Агафонкин такой непонятливый.
– Алексей Дмитриевич, милый мой человек, – расстроенно сказал Гог, – путь путем, а юла-то уже не там. Юла, голуба моя, в результате устроенного вами Сдвоения находится в другом месте. Откуда и надобно ее доставить.
Агафонкин понимал, что Гог прав: то, что Катя Никольская вела себя по-разному в Событии Стромынка9-11ноября1956года13:14, могло означать лишь одно – Сдвоение. На Линии Событий Катерины Аркадиевны вырос, ответвился новый росток пространства-времени, в котором она не пошла на репетицию в театре, как случилось в прожитой ею однажды жизни, а осталась в своей квартире, ожидая Агафонкина. И, что было особенно тревожно, у этого нового отростка уже случилось свое прошлое – их роман, о чем Агафонкин не помнил. Оттого и юла осталась в том Событии.
Чем это грозило, Агафонкин не знал. Всю его жизнь ему твердили, что нет на Тропе большей беды, чем Сдвоение. Он принял это как данность: нельзя и все. Теперь предстояло выяснить детали.
– А девочка? – спросил Агафонкин. – В Событии, из которого я попал в ваш туннель, юла была у девочки.
Гог звонко хлопнул в ладони, и змеи, перестав шипеть, послушно обвили ноги Агафонкина и затихли. Он чувствовал мерный трепет их длинных холодных тел через штанины легких летних брюк. Это было немного щекотно. Агафонкин жалел, что не может видеть время животных.
Гог молчал, лишь черты его меняющегося лица забегали быстрее, меняя места, меняясь