Он по-прежнему смотрел на отель.
– Когда вы видите свидетельства такого впечатляющего богатства, знайте, что чьи-то руки не остались чистыми. Фортуна не благоволит к праведникам.
– Я никогда об этом не задумывалась.
Он ядовито посмотрел на меня.
– Неужели?
Я пристыженно подалась назад.
– Мистер Астор предпочитает, чтоб люди связывали его имя с массовым забоем зверей, а не с опиумными махинациями. Интересно, почему так? – Он снова посмотрел на меня. – Может быть, войдем, миссис Осгуд?
Значит, он меня все-таки узнал. Я последовала за ним в жарко натопленный холл. Мы шли мимо важных, прекрасно одетых людей, и я чувствовала себя ничтожеством, брошенной женой никчемного человека, пусть мое платье и не хуже всех остальных. Чувствовала себя шарлатанкой.
Я остановилась, чтоб посмотреть в лицо По.
– Хочу поздравить вас с успехом «Ворона». – Он нахмурился, словно услышав оскорбление. – Людям нравится это стихотворение. Куда бы я ни пошла, оно у всех на устах.
– Люди лишены вкуса. Не говорите мне, что считаете «Ворона» гениальным произведением.
Это уловка? В поисках ответа я вгляделась в его обрамленные черным глаза и ничего не сказала. Он продолжил:
– Спасибо, миссис Осгуд. Вы – первая честная женщина, которую я встретил в Нью-Йорке. – Он покачал головой. – Мне повезло, что благодаря «Ворону» я стал знаменит.
Не уверенная до конца в том, что мне не нужно начать восторгаться, я постаралась ступить на более твердую почву:
– Могу ли я спросить, над чем вы сейчас работаете?
– Я пишу книгу о материальной и духовной вселенной.
Я засмеялась. Он холодно взглянул на меня.
– Простите. Я думала, это шутка.
– Я никогда не шучу.
– Конечно же, нет. Прошу извинения.
– Хотя сейчас мне хотелось бы, чтоб мои слова были шуткой. Такую книгу не продать.
– Ваши произведения всегда продаются, – беспечно сказала я.
– Только не те, в которых есть настоящая идея. Люди хотят, чтоб их волновали или пугали. Они не хотят думать.
Я неуверенно улыбнулась. Что ему от меня нужно?
– Вот почему на своей лекции я выделил ваши стихи, – сказал он. – В них есть настоящее чувство, если читать между строк.
Я была обезоружена.
– Спасибо. Я думаю, в стихах или в рассказах важнее всего то, что кроется между строк.
– Как и в жизни.
Я неохотно ответила на его напористый, пристальный взгляд:
– Да.
– Меня пленило одно ваше стихотворение, «Ленора»:
Едва лишь свет Любви пробудит душу,
Румянцем кожу бледных щек порозовит,
Немедля страхом Страсть тебя иссушит,
Отравит счастье, уничтожит и спалит.[32]
Я проглотила удивление.
– Вы выучили его!
Мимо нас прошествовала элегантная пара: он в шерстяном костюме, она – в пене дорогого кружева. По нахмурился:
– Оно