Кельвин сделал паузу на минуту, встряхнув сознание, освободившись от образов.
– В любом случае, нас поддерживало коммюнике, которое мы получили с крейсера крыла Intel с двумя ротами солдат спецназа. Они сказали, что помощь уже в пути. Нам просто нужно было немного продержаться вместе.
Мне повезло. Я мало что видел в этом действии. Но я слышал эхо криков в шахтах и по коридорам. Вместе с жутким звуком клыков и когтей, чешущихся о переборки. Инфекция дошла до нас как раз в тот момент, когда мы делали аварийный док с крейсером. Последний Стригои, который напал на нас… – Кельвин запнулся, – я уверен, что это был Уилл, или то, что от него осталось. Но злые глаза, смотрящие на нас с предубеждением, не были его. Настоящий Уильям был мертв, и эта шелуха, похожая на него, была больным оскорблением. Мой друг… с этими вонючими глазами… окровавленная и рваная одежда, подтянутые и бледные мышцы, и клыки были чем-то другим… и это была моя работа – застрелить его… Я был единственным, у кого остались патроны.
Но я колебался. Остальные избили и ударили его дубинкой, а капитан взял мой пистолет и стрелял в Уильяма снова и снова. Но перед смертью ему удалось укусить офицера оперативников.
Глаза Кельвина слезились, но он замаскировал свои эмоции.
– Она была… подругой.
Кельвин закрыл глаза, пытаясь заблокировать страшное изображение лица дорогой Кристины, полного агонии, когда Кельвин наблюдал за ее конвульсиями и падением. И еще хуже, чем кристально чистая картина ее агонии, была надоедливая уверенность в том, что это была его вина. Он не действовал. И это стоило ей всего.
Он прочистил горло.
– Стригою удалось укусить оперативника за запястье, и она потеряла сознание. Мы пытались сделать жгут вокруг ее раненой руки, но мы не были врачами, и мы сделали это неправильно, сделали это недостаточно быстро. В любом случае, яд распространился слишком далеко к тому времени, когда она смогла получить правильное лечение. Спецназ штурмовал корабль и взял его под свой контроль, убив всех до единого Стригоя, которого они смогли найти, и всех превратившихся в единое целое. Они очистили нас один за другим, проверяя нас тщательно, прежде чем позволить нам оказаться на борту другого корабля. Мою укушенную подругу пустили на борт, потому что мы верили, что ампутация может спасти ее. Что жгут поймал яд в ловушку. Она была борцом и не уступила ему, несмотря на то, что находилась без сознания. После того, как нас эвакуировали, они пропустили ядовитый газ через Троицу