Реймер отполз подальше и осмотрел камин издали.
Все получилось именно так, как было задумано.
Он развернулся к рюкзаку, мысленно провел от него к себе прямую линию и встал на ноги.
Опять чернила. Опять все закружилось. Реймер попытался следовать намеченной линии до рюкзака. Он часто так делал, когда подозревал, что после героического подъема зрение опять погаснет и нужен будет какой-то воображаемый курс. Вот его он себе и представлял.
Тошнота усилилась. В голове стучало. Лучше было бы и до рюкзака ползти на четвереньках – дольше, но надежнее. Эти три шага вымотали его не меньше, чем сегодняшний лодочный заплыв.
Он быстро нащупал в боковом кармане зажигалку. Вытащил. Проверил. Щелк! Поднес вторую ладонь – горячо. Работает. Надо найти бумагу для растопки.
Он вспомнил, что в рюкзаке до сих пор лежит газета. Та самая газета, которую он купил по прилете в очередной мегаполис и с которой начал очередную новую жизнь. Из которой он выписывал телефоны себе на ладони. Один – насчет работы, второй – насчет жилья. Сейчас никто не читает настоящих газет. Реймер тоже. Но купить что-то информативно-физическое, оказавшись в новом городе, чтобы как-то с ним познакомиться было необходимым ритуалом заземления. Прибыл – осмотрись.
Газета была единственной вещью в рюкзаке, сделанной из бумаги. Кроме письма. Но письмо Реймер жечь не захотел – не из-за эмоциональных переживаний, с ним связанных, а из-за его объема. Маленький клочок в конверте сгорит за шесть секунд. А вот полномасштабной газеты должно хватить на полноценный костер.
Реймер не колеблясь вытащил из сетчатого кармана рюкзака сложенную в рулончик газету. Подержал пару секунд в руках.
Все, вопрос решен. Осталось реализовать.
На четвереньках. Так безопаснее. Переставляя конечности одну за другой, он пополз обратно к камину. В мыслях проснулось чувство собственного достоинства – что-то слишком часто он стал на карачках ползать. Надо это исправлять.
Реймер неловко порвал газету на четыре куска и закинул в камин. Еще раз щелкнул зажигалкой.
Усталость разрослась до того, что стала больше самого Реймера и тужилась, чтобы уволочь его куда-то вниз.
Он поднес огонь к газете. Газета загорелась.
«Иди-ка сюда», – усталость двумя пальцами вытащила из его ладони зажигалку – огонек мгновенно потух. Великий математик почти физически ощутил, как ему кто-то сильно давит руками на плечи, прижимая к полу. Лежи и не двигайся. Он чувствовал затылком жесткие деревянные доски. Слышал странные звуки из камина. Обычно костер звучит как-то по-другому… наверное. Он уже не понимал, что там горело и горело ли что-то вообще. Тяжелые руки основательно его придавили.
0.3. Голоса
«Ага. Слуховые галлюцинации, – подумал Реймер. – В прошлый раз такого не было. Или теперь все еще хуже, чем тогда? Я надеялся, до этого