И встанет за́ спину былая рать,
Как будто описи, что в Лету канули,
И ждут лишь оклика – пора листать.
Смотрись серьёзною, смотрись уверенной
Когда ко сроку ли, там, за спиной,
Прочнее прочного опорой каменной
Твой город станется твоей стеной.
Не назван цифрами, прошедший засветло
По этим улицам библиотек,
Дождями поздними затёртый набело
Раскрытой книгою такой-то век
Ютится на́ небе. Но в час назначенный,
Как ты, пришедшая на свет огней,
Глядит по-прежнему чуть озадаченно
На очертания любви моей.
Через мгновение, сойдясь глазами так,
Что вслед за вечностью потянет ввысь,
Ты об увиденном не вдруг запамятуй,
На фоне города смотри – смотрись…
На хлеб и воду…
Выйдешь в двери – там Россия…
И плывёшь – то луной, то солнцем —
По небосводу.
Точно зная: душе даётся
На хлеб и воду.
Остальное – со лба устало,
С монеты – пылью,
Приживётся – иному мало,
Другому – былью.
Ясность неба да кривость толка —
Лишь суеверье,
Далеко уходя надолго —
Стоишь под дверью,
Ждёшь не оклика – только взмаха,
Бежать – как помнить.
Пустотой суета пропахла,
Войти – наполнить.
Угодить – велика морока
Тоске приезжей:
То вода растеклась без проку,
То хлеб несвежий.
То закат не широк размахом —
К дождю тем паче.
То былое – забытым страхом
Да лесть кошачья.
Через час – во черёд эклоги —
Упрёк бессилью:
Славь – куда б ни вели дороги —
Придёшь в Россию!
Былая слава
И пошла былая слава – по рукам,
Дали слово, точно волю – дуракам.
Дали дело – все распутывать дела,
Вороная закусила удила.
Без оглядки – по оврагам и камням,
По столицам, полустанкам, деревням,
По избитому – всё радостно да вскачь,
По привычному-зажитому – хоть плачь.
Пыль столбом, а как осядет – сплошь чины,
Всё азарту да родству подчинены.
Всё – по-лучшему, по-свежему, почём,
Где ж народ? – Народ ко славе ни при чём.
Непригоден, неуспешен, не у дел —
Дум отсталых повернуть не захотел К новизне.
А только горечью чреват,
Всё историей да присказкой богат.
Те ли руки, то ли слово – был бы шик,
Им бы избы, что ни баба – всё мужик.
Им бы лиру – лики славы воспевать
Да призывами к свободе баловать
Ту страну, в которой сжитое – не в счёт,
За которую, как реквием, прочтёт
Новый опус – не прозаик, не поэт,
Но творец, какому в мире равных нет.
И как будто бы – кругом идёт война:
Не на жизнь сошлись