Одноклассники не сразу заметили Варин конфуз – девочка сидела на последней парте. Однако, когда увидели, мгновенно оживились. По классу растекся зловещий шёпот, который не сразу, но достиг ушей учителя. Резко развернувшись на каблуках, Раиса Егоровна сквозь широкие стекла очков воззрилась на класс. Ей понадобилось две секунды, чтобы вычислить «преступника».
– Миронычева! – разорвал тишину её крик. – Ты совсем обнаглела?! Ну-ка вон из кабинета, умойся, в порядок себя приведи. Нет, это что-то невообразимое. Я звоню матери. Пусть займется тобой хорошенько.
Мать на удивление быстро взяла трубку старенького домашнего телефона и несвязным голосом ответила, что обязательно придет в школу. Не прошло и двух уроков, как Раиса Егоровна зашла за Варей и вызвала её к себе в кабинет. Мать уже сидела за первой партой, сложив на столешнице руки, как ученица первого класса. Варя, не глядя на мать, села рядом.
– Мария Васильевна, – начала словесную экзекуцию учитель, – вы понимаете, Варя совсем отбилась от рук: уроки она не делает, в школу опаздывает, а на математике сегодня и вовсе, представляете, заснула. Если она не хочет учиться, забирайте документы, не занимайте место в классе – желающих к нам попасть много.
Мария Васильевна поднесла ладонь ко рту и сквозь нее глухо проговорила:
– Извините, я с ней дома-то поговорю, больше она, чертовка, так не будет.
И закашлялась. По классу разнесся запах перегара. Раиса Егоровна поморщилась и продолжила:
– Вы уж с ней построже, пожалуйста. А то ведь до добра всё это не доведет.
– Ага, – прохрипела Варина мать и сильно сжала руку дочери под партой. Варя резко выпрямила спину, закусила от боли губу, но не издала ни звука.
После уроков она долго кружила вокруг дома: зайти внутрь Варя не могла – слишком хорошо знала, что сейчас будет, поэтому решила мерзнуть, пока сможет вытерпеть. К десяти часам стало совсем невмоготу: сильно замерзли руки, и желудок свело от голода – обед в школе Варя пропустила из-за прихода матери, а завтрак был слишком давно. Девочка понадеялась, что мать опять напилась и спит, однако Мария Васильевна сидела на кухне, пьяная, но в сознании.
– Заявилась, мразь! – прокричала она дочери. – Ну, иди люлей получать!
Варя резко дернулась назад, но было уже поздно – по спине ей пришелся удар чем-то тяжелым. Следом болью пронзило плечо, бедро, Варя упала на пол, сжалась калачиком, защищая живот и голову, а мать наносила один удар за другим. Девочка не издала ни звука, только горячие слезы боли и унижения катились по её щекам.
Наконец мать угомонилась, бросила тяжелый предмет на пол и ушла в ванную. Варя, с трудом переводя дыхание,