Растерянность родителей была объяснима – ведь это первый их ребёнок, и вообще первый в ковчеге за сто лет. Как его воспитывать? Дед Григорий, бывший космолетчик, потративший впустую лучшие свои годы на поиск внеземных цивилизаций, заметил на это: «Во вселенной единственные инопланетяне – это дети. С ними каждый раз нужно налаживать контакт».
Эта фраза прозвучала вскоре после истории с куклами, нанёсшей, как считала Елена, страшную психологическую травму ребёнку. Чтобы травму как-то зазгладить в сознании Марчика, требовалось сменить обстановку – и маленькая семья Старковых из своих комнат нижнего жилого яруса переехала в дендрарий, где община выделила землю под дом. Однажды ранним утром, когда плоское искусственное солнце лишь начало своё скольжение по куполу, в окно домика постучали. Сергей Николаевич прошлёпал босыми ногами к окошку, раздвинул занавески. Улыбающееся лицо деда Григория беззвучно шевелило губами, рукой он показывал на открытую калитку. Сергей махнул рукой в сторону крыльца: там тоже не заперто. Войдя в прихожую, дед поздоровался и прижал ладонь к сердцу:
– Извини, хозяин, что без спроса – у вас тут ни звонка, ни колокольчика.
– Какого колокольчика? – не понял Сергей.
– Проходите, Григорий Степанович, – заглянула в прихожую Елена, запахнутая в халат. – Сейчас кофе поставлю.
В горнице, усаженный за стол, гость огляделся:
– Хорошо тут у вас, по-деревенски. Прежде не видал я здесь таких хором. Сами проектировали?
– Нет, матрица, – односложно ответствовал Сергей. – Но вы правы, матрица не здешняя. Жена привезла со своего ковчега. Это копия сельского дома из-под Костромы, был такой городок в России.
Пока Елена накрывала на стол и заглядывала в детскую, дед и Сергей молчали. Беседа почалась лишь после молитвы и приступления к трапезе. Гость, как и положено, выразил восхищение, сколько подлинных вещей в убранстве комнаты. Хозяин также ритуально посетовал в ответ, что, к сожалению, всё здесь из креатора.
– Вот единственная настоящая вещь, отец мой подарил, – Сергей показал на модель парусного корабля, подвешенную к потолку. – Да у супруги есть комод, он в спальне стоит.
Дед вежливо поцокал, давая понять, что на осмотре комода настаивать не будет. И тоже попенялся:
– А у меня только железяки да кое-что из электроники, со своего корабля снял. Милости прошу в гости, отсек мой на верхней жилой палубе, под обсерваторией.
Сергей с Еленой переглянулись: «отсек» – вот ещё одно словечко в копилку бывшего филолога.
– Ну, дорогие хозяева, чего тянуть кота за хвост. Скажу, зачем пришёл, – дед посерьёзнел. – Ты же, Елена Петровна, сейчас не в дабле?
– Да, это так.
– Извините, до сих пор не научился отличать настоящее от дабла.
– Не стоит извинений, – сухо ответил за супругу Сергей, – вы же знаете, их отличить