– Ждать не хотишь, барыня, так хоть сейчас забирай, – вставила своё слово Агафья. – Только намучаешься ты с ней за неделю, нагрешишься и не раз нас вспомнишь. Святой дух он ведь никакому лечению не поддаётся, как сам сойдёт обратно в небеса, так и Евдоха в мозги свои возвернётся.
– О-о-ох, – вздохнула опечаленно купчиха, поверив в увещевания старца и богородицы, – а я ведь её с собой привезла, чтобы послушать, как она голоссалии поёт.
– Вот и айда, послушаем, – приобняв Куёлду за плечи, повёл её в горницу Андрон. – А там у нас новенький голубок на корабль залетел. Высокий, здоровый, красив лицом… Я его рядом с тобой поставлю, когда голоссалии закончатся и радения начнутся. А там держись за него, не упускай, в свальном соитии ему равных не будет…
– Ну, что скажешь, сынок? – поинтересовался Лопырёв-старший, глядя на сына.
– А что ты хочешь услышать, отец? – недоумевающе спросил Влас.
– Я о купце Сафронове, – вздохнул Лопырёв-старший. – Ну, зачем ты с ним так, сынок?
– «Так» это как? – сузил глаза Влас. – Он идёт поперёк моим намерениям, вот пусть и страдает от своей неуступчивости.
– Но нельзя же так, сынок, нельзя, – покачал головой Гавриил Семёнович. – Мы же с ним, с Иваном Ильичём…
– Знаю, можешь не продолжать, – поморщился Влас, наливая кипяток в свою чашку. – Сейчас тебя не останови, ты начнёшь про ваши былые удалые похождения рассказывать. А я не хочу слышать этой дребедени. Может, мне рассказать тебе о своих похождениях? Не желаешь послушать, как я проживал свои молодые годы, пропивая и проматывая твоё состояние?
– Нет, сынок, не надо, – вздохнул Гавриил Семёнович. – Я и без твоих рассказов наслышан о тебе немало.
– Тогда не учи меня больше, как жить и чего делать, – буркнул Влас, дуя на чай. – Если Сафронов тебе друг и собутыльник, то мне он никто. Даже то, что он нянчил меня когда-то, держа на своих коленях, сейчас ничего не значит для меня и никаким боком не касается наших с ним теперешних отношений.
– Так он разве виноват, что дочка его сумасбродная никак за тебя замуж не хочет? – приуныл Гавриил Семёнович. – Сам же он не против её замуж отдать.
– Не против за кого-то, но не за меня, – досадливо поморщился Влас. – Я для него хуже ворога. Хуже… Фу, чёрт, даже в голову не лезет, хуже кого я могу быть для него.
– Я же рассказывал, что приходил он ко мне, шёлковый весь, – вздохнул Гавриил Семёнович. – Он бы рад был всё со мной уладить, но тебя рядом не было. И я поостерёгся что-то с ним решать в твоё отсутствие.
– А не надо ни с ним, ни со мной что-то решать, папа, – упёрся Влас. – Я терпеливый и буду ждать, когда он сам приползёт на коленях и дочку свою за волосы притащит. А я погляжу, жениться на этой гордячке или нет.
Гавриил Семёнович озабоченно поскрёб затылок.
– А