– Нет, давай наш договор чуток поменяем, – елейным голосом заговорил он. – Я же тебе говорил, что прикуплю в Астрахани кораблики и деньги мне нужны сейчас, а не потом. Ждать целых полгода мне неприемлемо, пойми меня правильно. Но я могу дать тебе своё слово, что, получив от тебя деньги, я использую взятые на себя обязательства целиком и полностью.
– Верить твоему слову – себя не уважать, – поморщился старец. – Я тоже когда-то был купцом, и чуйка у меня внутри ещё осталась. Первую половину я тебе заплатил, а вторую получишь спустя полгода. Так мы договаривались, так и будет.
– Нет, кормчий, эдак не пойдёт, – усмехнулся и покачал головой Лопырёв. – Я верю, что ты отдашь мне деньги после полгода. Но вся беда в том, что они мне нужны сейчас! И я буду очень тебе признателен, если ты рассчитаешься со мной завтра.
– Понятно, ты собираешься вылепить из меня дурака, – усмехнулся старец. – Прикрываясь сыном, ты решил, что тебе всё можно. Но даже уголовники держат слово, если дают его, а ты…
– А что я? – вздохнул Лопырёв. – Ты заплатил, я сделал. Но всякое может случиться, кормчий. Нет-нет, попика из застенок не выпустят однозначно, только вот… – Он покачал головой и пожал плечами. – Агафья… Она же не знает, по чьей злой воле попал на кичу ее сын? А вдруг кто-то донесёт ей о твоём участии? Нет-нет, на меня не думай, но мало ли в Самаре доброжелателей?
– Откуда ты знаешь, что попик её сын? – сузил глаза Андрон. – Я сам об этом узнал только-только, а ты…
– Нет, этого я тебе сказать не могу, – помотал головой Лопырёв. – Да ты не сердись, кормчий, об этом родстве никогда и никто от меня не узнает.
Андрон на минуту задумался, после чего сказал:
– Слушай, прохиндей, я дал тебе сто двадцать пять тысяч за плёвое дело, потом дам ещё сто семьдесят, как дело будет сделано. К этим деньгам приложи свои, покупай кораблики и меня не тереби. Я тоже не лыком шит, Гаврила, и одурачить меня тебе не удастся.
– Я не знаю, что будет полгода спустя, – вздохнул Лопырёв. – Сегодня царские деньги ещё имеют какую-то ценность, а завтра… Они, к сожалению, с каждым днём теряют в весе. Да и тебе совет бесплатный: вложи всё, чем располагаешь, в моё предприятие. Не сомневайся, не прогорим, моё чутьё ты очень хорошо знаешь.
– Как жёстко ты меня берёшь в оборот, Гаврила, – усмехнулся Андрон. – Как отличный вымогатель. Главное, ты не рискуешь ничем, а я – всем своим состоянием.
– Да брось, кормчий, не прибедняйся, – хмыкнул Лопырёв. – Ты не обеднеешь, отдав мне прямо сейчас каких-то триста двадцать тысяч. И Агафья ничего не узнает, и мы оба в накладе не будем. У тебя, по моим подсчётам, ещё миллион останется. И его я советую в открываемое мною предприятие вложить. Если деньги скоро менять начнут, твой миллион в бумажки обратится, и ты с мёртвыми купюрами останешься.
– Давай так поступим, Гаврила, – сказал старец, – я подумаю и сообщу тебе своё решение.
– Хорошо, – пожал плечами Лопырёв. – Только не вздумай от меня как-то избавиться.