– Почему слуги не убирают снег? И не приносят жертвы? – спросил я слоноликого. Тот сначала уставился на меня, потряхивая жилистыми ушами, – наверное, удивился, что я вообще могу разговаривать, – а потом ответил, чудно́ растягивая звуки:
– Какие слуги, малыш?.. Будь моя воля, я бы его вообще выкинул.
От такого святотатства – да еще и от бога! – дар речи снова покинул меня.
В стене, заслоняющей путь, не было ни замков, ни дверей. Я думал, мы с богом взлетим или пройдем прямо сквозь нее, но оказалось, что преграду можно обогнуть, просто свернув в незаметную нишу. И вот, перед нами открылась глотка дворца – галерея длиною где-то в пятьдесят шагов. Здесь не было ни окон, ни масляных ламп; рассеянный свет шел только от дальней стены, сплошь выложенной окрашенным стеклом. Я видел похожие штуки в Бьяру, в окнах богатых домов, но там было пять-шесть пестрых стекляшек, а тут – тысячи! Внизу, у самого пола, узор походил на волны и водовороты, но чем выше я поднимал взгляд, тем яснее в нем проступали изгибы змеиного тела. Прямо по ним скользила узкая лодчонка; воин в ней, – такой маленький, что ни лица, ни доспехов не разглядеть, – вонзал копье в чешуйчатую шею врага; и хотя его оружие было не толще щепки, чудище разевало пасть в беззвучном крике. У самого потолка, над лодкой и змеем, горело красное, лишенное лучей солнце… А ведь я знал эту историю! Разве это не первое деяние Железного господина – борьба с великаншей-Лу по имени Джараткара, из рода Васуки? Ишо так и говорил, что Эрлик поразил ее в основание черепа; и Коготь похож на лодку с приподнятым носом! Я хотел спросить слоноликого, верно ли догадался, но не успел и хвостом махнуть, как мы уже миновали галерею и очутились в месте, которого не видали и сами почжуты!
Много чудес ожидаешь от жилища богов: рек меда с берегами из шо, гор золота и земли, покрытой янтарем и лазуритом, подносов с рисовыми пирожками и дымящимся нежным мясом, кувшинов драгоценной амриты, стай дри-за, питающихся запахами небесных музыкантов, чьим лютням вторят неумолкающие певчие птицы… Ничего этого не было здесь. Вместо этого мы вошли в просторный зал с прозрачными стенами, пронизанными темными, ветвистыми прожилками; те казались живыми, как крылья насекомого или потроха с сосудами, полными крови. Отсюда можно было увидеть и пасмурное небо Бьяру, и череду белоголовых гор на западе и востоке, и падающий снег – розовый, как лотосы на переднике злосчастного Ишо. А ведь снаружи Коготь был непроницаем для взгляда! Значит, боги могли наблюдать за нами, оставаясь невидимыми…
Вдоль стен на равном