– Почему, черт возьми, Генри на ней не женился? – восклицает Джуд, а потом спрашивает то же самое о Кэролайн Гамильтон и интересуется, была ли Кэролайн похожа на двух других женщин.
Я не знаю ответов на эти вопросы и никогда не узнаю, если не найду другие письма. Поэтому я оставляю Джимми и ее потомков, возвращаюсь на несколько лет назад, в 70-е годы XIX века, и показываю копии страниц «Таймс» от 30 декабря 1879 года. Шрифт очень мелкий, и текст трудноразличим. Джуд говорит, что без увеличительного стекла прочесть ничего нельзя, и просит меня просто рассказать историю о Генри и этом злополучном поезде. Так ей будет гораздо приятнее, прибавляет она и целует мои руки. Это наш жест. Наш особый жест, думаю я и тоже целую ее длинные, очень гладкие пальцы.
– Отец Генри никак не мог противиться браку сына, – говорю я. – Он умер в тысяча восемьсот семьдесят третьем. Мать Генри по-прежнему жила в Годби-Холле. У нее были две сиделки, которых оплачивал Генри. Если он и не испытывал к матери особой любви, то всегда исполнял свой долг. Ей было восемьдесят, и она страдала слабоумием. Думаю, теперь мы назвали бы это болезнью Альцгеймера. В письме к Коучу, отправленному десятью годами позже, Генри отмечает, что мать больше не узнает его и почти потеряла память. Коуч, похоже, специализировался на гериатрии, и Генри описывает ему состояние матери.
– Все это было десятью годами позже?
– Совершенно верно. Когда мать была в своем уме, Генри имел привычку приезжать в Годби на Рождество. Вероятно, теперь он не видел смысла в этих визитах – ведь мать его не узнавала. Как бы то ни было, в том году, семьдесят девятом, Ричард Гамильтон пригласил его в дом своих родителей в Ньюпорт-он-Тей в графстве Файф. Кажется, теперь это довольно большой город.
После Рождества Ричард и Генри собирались на вечеринку в замок Лалох, куда их пригласили на несколько дней. Представляю, какой энтузиазм вызвала такая перспектива у Генри. Это было для него гораздо важнее, чем тихое Рождество в шотландской деревне с пожилой семейной парой. Он был снобом, хотя почему-то не всегда. Чтобы добраться из графства Файф в Данди, требовалось пересечь Ферт-оф-Тей, и в прежние времена это можно было сделать только на пароме. Первый железнодорожный мост через залив начали строить в 1871 году и закончили семь лет спустя. Он был открыт 1 июня 1878 года, а через девятнадцать месяцев рухнул в воды залива, вместе с поездом и пассажирами.
Джуд хочет знать, почему.
– На сооружение моста ушло семь лет, но первый же сильный шторм его разрушил?
– Мост был закончен и покрашен в феврале 1878. Инспектировал его какой-то генерал – я не помню, как его звали и почему выбор пал именно на него. Они соединили шесть локомотивов, каждый весом в семьдесят три тонны, и прогнали по мосту со скоростью сорок миль в час. Теперь я процитирую тебе отчет о расследовании катастрофы: «Поведение моста под этой нагрузкой, по всей видимости, было удовлетворительным: обнаружилась лишь одна деформация балки