«Андрей обладал невероятным слогом и культурой речи. Я, например, ни разу не слышал от него нецензурных выражений, и самое крутое ругательство у него было «полный осел»…»50, – вторил Федотову Анатолий Коршунов. А Георгию Ярцеву запомнилось старостинское: «Когда человек сыграл эффектно, но неэффективно, Андрей Петрович всегда говорил: «Ну, это для кухарок». И когда твой финт воспринимался именно «как для кухарок», это задевало…»51.
Не мудрено, что молва приписала авторство благородного девиза «Все погибло, кроме чести» именно Андрею Петровичу. Его тонкое и точное острословие было общеизвестно. Сценарист Яков Костюковский даже не поленился на протяжении многих лет сохранять оригинальные фразы Старостина в записных книжках, как, например, такую: «Когда Константин Иванович Бесков отчисляет футболиста из «Спартака», и тот переходит, например, в «Кубань», это повышает средний интеллектуальный уровень обеих команд»…»52.
Не менее емкое, нежели филатовское, резюме жизни и роли Андрея Петровича в тогдашнем «Спартаке» принадлежит перу Александра Нилина: «Блистательный Андрей Петрович единолично решил на первых порах все задачи, как сказали бы сегодня, „пиара“. Он был (снова перехожу на современный язык) лицом „Спартака“. Завсегдатай ипподрома, театральных премьер, ресторанов, где собирались знаменитости, он непременно оказывался в центре внимания, обращая в болельщиков „Спартака“ многих из тех, кто сталкивался с ним в богемном и гуманитарном быту. Любовь к Андрею художественных натур во многом определяла состав спартаковской аудитории. Не потому ли на дух не переносил он фанатов, хотя до повальной их агрессивности и не дожил?..»53.
Возможно, «на дух не переносил» здесь и содержит некоторое преувеличение. Сам Старостин о проявлениях эмоций на стадионе говорил куда мягче: «Конечно, на стадионе не может быть идеальной тишины, которая характерна для зрительного зала в театре. Я не осуждаю зрителя, выражающего свой восторг бурно, темпераментно. Но во всем должно быть чувство меры…»54. Однако, в целом, конечно, на трибунах он хотел был видеть настоящих ценителей игры, каким было его окружение: «„Спартаковский болельщик“ – есть действительно такое понятие. И есть в нем негативная сторона. Я хотел бы видеть зрителя иного. И видел такого. Не раз приходилось смотреть футбольные матчи вместе с упомянутыми мною Фадеевым, Яншиным. Хочется назвать и другие имена: Папанов, Раевский, Шток, Арбузов… Это настоящие любители футбола, тонкие знатоки игры, хотя и являются почитателями разных команд. На трибуне они сдержанны, хотя это вовсе не означает – скованны. Главное, что привлекает меня в болельщике, – это умение встать над схваткой, отдать должное противнику, если он играет лучше…»55.
В книге