Четырёхлетний внучек Костик, присев ей на босоножки, с интересом разглядывал будущее жилище. Путёвка была всего на две недели, и поэтому хотелось поскорее отогреться после холодного Питера, всё успеть, всем надышаться…
Лейла, хозяйка съёмного жилья, по внешней лестнице провела квартирантов на второй этаж в светлую комнату со сводчатыми потолками и широко распахнутым окном. Вьющиеся розы опутывали весь внутренний дворик и гирляндами свешивались с забора до самой земли. А прямо под подоконником гуляли индюки и цисарки, гортанно, совсем по-кавказки, общаясь меж собой.
Пока Любовь Ивановна разглядывала рай за окном, Костик затолкал чемодан под низкий прикроватный столик, конечно же, свалив с него замысловатую керамическую вазу, которая тут же раскололась на несколько увесистых кусков.
Хозяйка немедля заглянула в комнату.
– Простите, мы сегодня же купим новую, – смутилась бабушка, отвесив внуку символический подзатыльник.
Лейла молча принесла веник и совок.
Переодевшись, провинившееся семейство отправилось в ближайший универмаг за новой вазой. Слава богу, таких там было предостаточно, причём, всех видов и расцветок. Пока Любовь Ивановна оплачивала покупку, Костик обнаружил на входной двери что-то невообразимое – огромного, с воробья величиной, мохнатого белесого мотылька. Не раздумывая, он схватил его и крепко зажал в ладошке.
Бабушка заметила его добычу только на подходе к дому, хотела отобрать, вдруг укусит, но расцепить пальцы малыша не представлялось никакой возможности.
Полу задушенного мотылька он выпустил только на площадке лестницы у своей двери и тут же начал усердно подталкивать бедолагу к краю верхней ступеньки удачно подвернувшейся обувной ложкой:
– Лети, дулашка!
Дверь соседней комнаты приоткрылась, и на пороге возник мужчина под пятьдесят, в очках, со светло русыми волосами, стянутыми на затылке в почти девчоночий хвостик.
– Надо же, весь в белом. Бородка. Нос кверху. Прибалтиец, наверно… – отметила про себя Люба, – знаем таких, «плавали»…
Когда-то, ещё в юности, в международном лагере, куда Любин папа правдами и неправдами достал ей путёвку, она познакомилась с двумя девочками из Риги. Такие же гордячки, тоже во всём белом, ни с кем не дружили и обзывали всех хрю-хрю. Наши сначала удивлялись и обижались, а потом просто перестали их замечать, обходили, как стулья в полотняных чехлах. Конечно, меж них вряд ли все такие… Но опыт – есть опыт. И что-то внутри Любы встало на дыбы, когда мужчина присел на корточки рядом с её внуком.
– Мальчик, а ты не мог бы уступить мне эту бабочку. Я энтомолог. У меня большая коллекция, и сюда я приехал именно за этим экземпляром. Давай меняться. У меня есть большая поющая раковина – рапан. Я сам её со дна достал.
Мужчина на минуту вернулся к себе и принёс малышу раковину. Тот,