– Ответ очень прост, – пожала она плечами. – Мы с Андерссоном сидели в машине 16–17, и оказались ближе всех к месту преступления. Ты хочешь знать что-то еще?
Кристер Бюре сделал еще шаг вперед и сжал кулаки. Было такое впечатление, что и другие сейчас последуют его примеру.
– Его ненормальная жена, – зло бросил Кристер. – Почему ты ее спрятала?
«Значит, я должна вытерпеть еще и это?»
– Юлия Линдхольм – главная подозреваемая в убийстве Давида, – заговорила Нина, чувствуя, как предательски дрожит ее голос. – Думаю, следствие установит мотивы убийства, не важно, кто его совершил – Юлия или кто-то другой…
– Несомненно, это она, мать ее, – выругался Кристер Бюре. Лицо его побагровело. – Какого черта ты прикидываешься?
Несколько капель слюны попали Нине на щеки. Она отвернулась и, давясь слезами, пошла к двери. Она не хотела, чтобы он видел ее сломленной и униженной на глазах у всего отдела.
– Начинается пресс-конференция! – крикнул кто-то, перекрывая внезапно поднявшийся шум.
На телевизионном экране мелькнула заставка Шведского телевидения. В комнате наступила тишина, все лица повернулись к телевизору. Нина остановилась и тоже вперила взгляд в экран, на котором какой-то человек в гавайской рубашке усаживался за стол в президиуме зала главного полицейского управления в Кунгсхольме. Рядом с ним сели двое мужчин и одна женщина. Нина узнала офицера по связям с общественностью и главу Национального управления криминальной полиции. Женщину она раньше не видела. В зале засверкали вспышки фотоаппаратов. Пресс-атташе что-то сказал в микрофон.
– Сделайте громче! – крикнул кто-то.
«…в убийстве инспектора уголовного розыска Давида Линдхольма, – сказал офицер. – Я предоставляю слово руководителю предварительного расследования, прокурору Ангеле Нильссон».
Женщина потянулась к микрофону. У прокурора, одетой в ярко-красное платье, были коротко остриженные светлые волосы.
«Сегодня я потребовала заключить под стражу одного человека, – сказала она, – в связи с серьезным подозрением в причастности к убийству Давида Линдхольма».
Женщина говорила бесстрастным, сухим тоном с явным аристократическим выговором.
«Серьезное подозрение – это высшая степень подозрения».
«Официальное требование об аресте этого человека будет подано в городской суд Стокгольма не позднее воскресенья, – сказала прокурор, не меняя тона. – Хочу подчеркнуть, что я, как руководитель предварительного расследования, не исключаю и другие версии преступления, несмотря на успехи, достигнутые на самой ранней стадии расследования».
Прокурор откинулась на спинку стула, давая понять, что закончила выступление.
«Хорошо, – сказал пресс-атташе, откашлявшись. – Теперь я предоставляю слово комиссару уголовного розыска, ведущему это дело от лица Национального