Темнота распахнулась, словно занавес, из неё вынырнула могучая туша, обдала крепким запахом мокрой кожи и шерсти, пива, редьки и сушёной рыбы. Упала на тяжёлую корягу рядом с Воронцом.
– Поздорову ль?
– Поздорову, хвала богам, – сдержанно ответил Воронец, дружелюбно кивая и вновь поворачивая мясо. – Давно прибыли?
Пан Лютевит Терновец, хозяин Вышегрода, был громаден и страшноват. Заросшая тёмно-рыжим волосом огромная туша, один серый глаз под косматой бровью (второй скрывался под тугой чёрной повязкой), длинные усы и каменно-твёрдый тяжёлый подбородок, прорезанный посредине ямкой, белый кривой шрам через всё лицо. Расшитая дорогим жемчугом и серебром свита, изрядно засаленная и потёртая (а как же иначе покажешь своё презрение к богатству?), яркая суконная шапка с бобровой опушкой, из-под которой виснет за левое ухо длинный тёмно-рыжий же оселедец.
– Час назад, – хрипло прогудел он, стягивая шапку с бритой головы и утирая ею лицо. – Грязь, пся крев, чуть коней не перетопили за лесом.
Разгладил усы, покосился на Вышко и бросил ему хмуро:
– Ты пиво-то достанешь или так и будешь прятать?
Вышко стрельнул взглядом на Воронца, тот кивнул в ответ:
– Доставай, мясо дошло уже.
Пиво было ожидаемо крепким – пили прямо из меха, по очереди поднося ко рту. Мясо, почти без соли, шипело и шкварчало кипящим салом; воины рвали его зубами, жевали и крупно глотали. Хлеба было мало, грызли сухари. Вышко выкатил из углей печёную репу, обугленная кожура обжигала руки.
Покончив с едой (Вышко невольно прислушался к желудку – тот всё ещё хотел есть), развалились у костра. Вышко подбросил дров (взвились тёмно-красные искры), покосился на мех с пивом. Наткнулся на насмешливый взгляд Воронца, вспыхнул, насупился и отсел подальше – помни своё место, зброеноша. Вспомнил – на Руси таких как он, отроками зовут, речей не ведущими. Замер – послушать разговор старших, разговор о мужских, значимых вещах.
А говорили и впрямь о занятном.
– Вот и на Гнезно идём, – Лютевит покосился на Воронца. – Сбылись твои пожелания.
– Мои? – Воронец удивлённо приподнял брови. Посторонний человек решил бы, что он удивлён искренне, но Вышко слишком хорошо знал наставника. Воронец насмехался.
– Ну ты же старался, уговаривал князя на Гнезно идти, – Лютевит, похоже, знал Воронца ничуть не хуже. – Долго старался, сразу после того как русь нападала. Ну вот и идём.
– Для чего идём-то? – Воронец хмуро отвернулся, пнул попавшийся вовремя под ногу комок земли. – Куявию у полян отнимать? А я для чего звал? Казимира побить пока время не упустили, христиан разогнать, да во всей Польше их власть подавить. Не пошёл князь.
– А то как же, – пан скривил губы. – Мы, мазовецкие паны,