– Мисс Пирс, – произнес сэр Джонатан, вырывая взглядом из шеренги несчастных хрупкую девушку лет двадцати трех с вспухшими заплаканными глазами. – Каково ваше жалованье?
Гувернантка всхлипнула. Лорд Уорбрук сыграл желваками, он терял терпение. Бедная девушка заметила это и, нелепо всплеснув рукой, будто хотела поправить волосы и передумала, пролепетала:
– Тридцать фунтов, милорд.
– Вы регулярно получаете свои деньги, мисс Пирс? – продолжил допрос сэр Джонатан.
– Да, – почти в обмороке прошептала она.
– Тогда, может, вы объясните мне, мисс Пирс, – обдавая бедную гувернантку ледяным взглядом, отчеканил милорд, – почему наш старший сын не спустился к завтраку нынче?
– Милорд, – взмолилась мисс Пирс, – накануне вечером, ровно в девять я принесла мистеру Гуилхему молоко, он выпил его и лег спать. Я сама гасила свечу и закрывала дверь. Я не понимаю… – слезы помешали ей договорить.
– Перестаньте реветь, мисс, – громыхнул лорд Уорбрук. – У вас предостаточно будет времени для рыданий тогда, когда вы покинете этот дом без рекомендаций. С вами все ясно! Ступайте!
В момент, когда мисс Пирс торопливо удалялась, красивая статная дама поднялась с дивана, на котором она сидела все это время вместе с двумя детьми, мальчиком и девочкой лет семи и, сделав шаг вперед, остановила за руку уходящую в слезах гувернантку.
– Милорд, – тихо произнесла она. – Мисс Пирс невиновна в исчезновении Чарльза и не заслуживает столь несправедливого и жестокого обращения.
Лорд Уорбрук перевел взгляд на леди, приподняв удивленно одну бровь.
– Не знал, миледи, что вы ходите в защитниках у челяди, – произнес он, и тон его не предвещал ничего хорошего. – Вам, дорогая, вообще не следовало вмешиваться в разговор, потому как благодаря вашей снисходительности, юный джентльмен попрал сыновний долг и оставил нас всех решать презабавную задачу, куда делся наш драгоценный мистер Гуилхем.
– Коль ваш гнев привлекла я, милорд, – спокойно произнесла леди Уорбрук, – может, мы продолжим беседу без свидетелей?
– Отнюдь, сударыня, – небрежно оглядев кисть своей руки, отчеканил сэр Джонатан. – Я намерен разобраться в этом деле при общем собрании, дабы впредь избегать подобных потрясений, а также я объявляю всем: как только мистер Чарльз найдется, снисходительности и поблажек не будет более. Я слишком был терпим, и вот результат. Попрана дисциплина, всеобщая распущенность царит наряду с пренебрежением своими обязанностями.
– Вы, милорд, намерены сменить деспотию на тиранию? – не скрывая иронии,