– И надолго ты? – кричу я, заранее зная, что он услышит.
Пальцы сжимают спасительный ПМ крепче. Он холодит кожу ладони, успокаивая и заставляя сознание держаться на поверхности. Конечно, никто бы не оставил мне табельное оружие. Этой прелестью я была обязана бывшему участковому, что упокоился где-то в лесу примерно на третий день после своего обращения. Серебряные пули стали для меня настоящим сюрпризом. То, что он знал о существовании монстров даже в этой глуши, наводило на нехорошие мысли и заставляло спать лишь урывками. Но все же, несмотря на постоянные подозрения, по назначению ПМ пока не применялся ни разу. Хотя испытать серебро в смеси с жидким убийцей вампиров хотелось. Но это разрушительное чувство, ненависть. Ему тоже нельзя было давать ход. Все было достаточно спокойно, а вампир Григорий стал третьим, встреченным мною за все время в этой глуши.
– Нет, – скрип половиц заставил пальцы сжать пистолет крепче, – я переночую сегодня.
– Могу я засчитать это как услугу? – особо не надеясь, говорю я, вытаскивая герметичную упаковку из таза.
– Schatz, если бы все было так легко, то проще было убить тебя, – появившись в дверном проеме, голубоглазая мечта женщин от двенадцати и до шестидесяти расплывается в улыбке.
А внутри все становится слишком паршиво для того, чтобы продолжать на него смотреть. Если бы я с самого начала знала, что его разыскивает полиция – никогда не согласилась. Все говорили про него исключительно, как «Сережа-а-а», мечтательно закатывая глаза и с придыханием. В мыслях даже не было, что он скрывается от правоохранительных органов. Вот не дура ли. Какой здравомыслящий адекватный человек предложит за смешную сумму вступить в долю на имущество и жить в свое удовольствие на смешных условиях. Всего-то пускать хозяина в дом, когда хочет, никому не говорить, что видела его, и не задавать вопросов. Единственный пункт тогда, что мне не понравился – это услуга, которую Сергей может попросить, а я должна выполнить.
Мне бы тогда трезвый разум и сытый желудок.
Но нет, мешать транквилизаторы с вином тогда входило в круг моих ежедневных занятий.
Я на его глазах закапывала труп. Кто, кроме другого преступника, мог это предложить в обмен на молчание? Застонав, я вцепилась пальцами в холодный бортик ванны. Когда из полиции пошли вопросы, я, конечно, не удивилась. Придумала тысячу и одно оправдание типа того, что «Сережу» оговорили. Ведь именно такие слухи ходят по поселку. Тем более, что передовик баба Клава лично била кулаком в грудь и заявляла, то Сережа не меньше, чем создание небес.
На меня же его флюиды не действовали. К огромному моему счастью, человек в состоянии клинической депрессии не способен испытывать светлые и сильные чувства к кому-то. Ну или это просто мой психотерапевт так мне говорил, не знаю. Каким-то чудом вояки решили не ставить меня на учет в психушке, поэтому специалист у меня