Нетрудно представить, как много сторонников среди техже стрельцов мог обрести себе подобными рассуждениями Медведев[287]. А если вспомнить, что всего три года назад, в 1682 году, был с трудом подавлен «бессмысленный и беспощадный» стрелецкий бунт, тот самый, который Медведев сам с ужасом описывал в «Созерцании кратком» и во время которого не только чудом на своих местах усидели власти, но и патриарх был на волосок от смерти, – легко понять, почему таким опасным представился спор о поклонах тому же Иоакиму[288], как жалел он, что вообще ввязался в него, и почему так жестоко в конце концов обошелся с Медведевым – старец был действительно страшен властям поддержкой всех, склонных к старине, пусть даже и не прямых старообрядцев, хотя, конечно, вряд ли сам, как обвиняли его, злоумышлял на жизнь патриарха и собирался занять его место. Но патриарх помнил 1682 год[289]. Помнили его и другие.
И все же, прежде чем перейти к собственно аргументам сторон, следует заметить, что, для того чтобы братья Лихуды на диспуте с Белободским свой первый вопрос задали именно о времени пресуществления евхаристических Даров, было по меньшей мере еще два повода. Первый – частный: по дороге в Москву Лихуды имели во Львове диспут с иезуитом Руткой[290], и там этот вопрос также поднимался. Быть может, в ходе диспута Рутка защищался тем, что вся русская Церковь согласна с латинянами в этом вопросе, и Лихуды решили по горячим следам проверить услышанное. Второй повод – общий: то было время европейских евхаристических споров. В частности, против гугенотов в защиту учения о пресуществлении Святых Даров выступили, как уже упоминалось, янсенисты, которым это кроме прочего позволяло заявить о своей «кафоличности». Спор, однако, вышел за границы Франции. Таким образом, вопрос о пресуществлении был тогда для людей, находившихся в курсе европейских событий – а Лихуды, безусловно, были таковыми, – вполне актуален, чем и объясняется его первенствующее место в диспуте.
Как бы то ни было, вспыхнувший пожар не утихал пять лет – только в 1690 году ересь хлебопоклонников была окончательно осуждена. Нетрудно догадаться, что стороны исчерпали свои аргументы гораздо раньше, а поскольку уступать никто не хотел и слышал, как это чаще всего бывало в XVII веке, только себя, то развитие полемики с обеих сторон шло по пути изобретения все новых бранных эпитетов друг для друга, а потому и были не восприняты те слова, которые могли бы привести к взаимопониманию.
Считается, что полемика началась с написания Медведевым небольшого сочинения «Хлеб животный», построенного в виде диалога учителя с учеником, где вопрос о времени пресуществления был далеко не единственным. Вообще, книга представляет собой не полемическое сочинение, но скорее просто изложение учения о Евхаристии. Там говорится: «Пречистое тело и пречистая кровь