У неё даже получилось криво, но не совсем уместно улыбнуться.
– Родители, конечно, хотели её похоронить, – продолжила девушка через небольшую паузу, Майк так и не произнёс ни звука с начала её рассказа, – чтобы было место, куда к ней можно приходить. Но им не дали, потому что тельце сразу кремировали. Они хранили прах в урне дома на книжной полке почти целый год, пока не умерла моя бабушка, мамина мама, которая к тому моменту уже три года боролась с раком.
Она бросила еле заметный взгляд на своего молчаливого собеседника, он слегка скривился, услышав ненавистное слово.
– Умирая, бабушка сказала, что у малышки теперь наконец будет место для покоя, и попросила похоронить Лизу рядом с собой.
– Твою старшую сестру звали Лиза? – удивлённо спросил Майк.
– Да, может, поэтому, когда я познакомилась со своей Лизой на психологическом факультете, так сильно в неё влюбилась, нашла наконец свою старшую потерянную сестру. – Ей явно нравилась эта мысль, она мечтательно улыбнулась, отрешенно смотря вдаль перед собой.
– Ты не обратил внимание, как звали мою бабушку? Лиза-Мария, двойное имя. Нас обеих назвали в честь неё. Лиза – первая, Мария – вторая, так решила мама ещё задолго до нашего рождения. Она мечтала, что бабушка справится со своей болезнью, чтобы нас увидеть, чтобы растить маленьких внучек, и она справлялась, даже весьма успешно, пока не случились злополучные роды. После трагичной смерти старшей она сникла и сдалась, и болезнь очень быстро её победила…
– Мне очень жаль! – с невероятной теплотой в голосе завершил историю Майк.
– Поэтому ты понимаешь, что я виновата не только в смерти сестры, но и в смерти мамы моей мамы, – холодно и неуместно громко в этой ночной кухонной тишине сказала Мария, неожиданно резко выпрямившись и смотря на него в упор.
– Виновата? – он не сдержал откровенного удивления в голосе. – Почему ты в этом во всём виновата?
– Потому что это именно меня они пытались спасти. Это я задыхалась внутри моей матери, и врачи торопились вытащить первого ребёнка, чтобы успеть вытащить и второго живым. «Мы все так беспокоились о тебе, что никак не думали, что может произойти что-то другое, более страшное», – так всегда успокаивала меня и себя мама. Но это никогда не звучало как успокоение.
– Больше похоже на обвинение, – согласился Майк, выпрямившись и давно перестав дрожать, глядя на неё с уверенностью и пониманием.
– Оно им и было. – Мария смерила его собранную профессиональную позицию презрительным взглядом. – Так что теперь, когда ты знаешь мою тёмную