Утром девушка, на которую за пару дней свалилось столько неожиданных событий, несмотря ни на что, проснулась выспавшейся и в полной боевой готовности к новому дню.
Вчера по телефону они договорились с отцом, что она приедет в больницу к 16:00.
С утра она села за телефонные звонки и поиски в сети Интернет. Она связалась со всеми знакомыми, кто мог посоветовать врача, клинику или протокол лечения. Она изучила все возможности, графики и варианты. Говорят, страшнее всего тем, кто в происходящем не может ничего предпринять. Когда занят делом, исправлением, спасением, не до страха. Нужно действовать. К моменту их встречи с отцом она была во всеоружии.
Перед выездом из дома позвонила Майку и рассказала всё как есть. Он ответил, что выезжает. Он был примерно в ста километрах от города в маленьком уютном пригороде, родине его первой жены, где он похоронил и её, и сына на местном кладбище. На дорогу понадобится часа два-три, он как раз успеет, чтобы забрать её из больницы.
И вот она стояла перед ним, героем и тираном её детских воспоминаний, таким беззащитным на вид, и таким родным и любимым.
Он не стал слезать с постели при виде её, а просто сидел и ждал, покачивая ногами, пока она сама войдёт в пространство его новой реальности. Она вошла, остро стуча вечными в её жизни шпильками по больничному кафельному полу.
– Так, папа, рассказывай. Я буквально на пять минут встретилась с твоим лечащим врачом, он не так подробно посвятил меня в курс дела, как хотелось бы. Так что давай сам.
– Вряд ли, моя дорогая, он вообще тебе что-то рассказал. Я ему не за то плачу столько денег, чтобы он выдавал врачебные тайны.
Обмануть отца она никогда не могла. Врач, встреченный в коридоре, действительно ответил на все её вопросы только: «Если ваш родственник пожелает, то расскажет всё сам, а моё дело – его лечить».
– Ну да, не сказал, но ты скажешь. Я уже много чего начиталась за это время, мне нужна полная картина.
– Может, ты дашь мне лучше мои апельсины?
Мария всё ещё держала в руке пакет со всякими полезностями и вкусностями, которые накупила в магазине перед приходом, включая апельсины – хит больничных подарков.
– А тебе их можно? – вдруг дотошно прищурив глаза, спросила заботливая дочь.
– Какая разница? Ты же принесла, значит, они мои, никто не увидит, – и стареющий отец озорно ей подмигнул, демонстрируя молодость и здоровье.
«Как он может быть болен? – не укладывалось в голове у Марии. – Он выглядит таким здоровым, сияющим, даже помолодевшим. Может, храбрится?»
– Вот поэтому мне нужна информация, полная, какая у тебя диета, что тебе можно, что нельзя. Вдруг что-то из этого тебе навредит! – не унималась она и поставила полный пакет в угол палаты к стене, максимально далеко от кровати.
– Всё нельзя, и всё навредит, жизнь вообще вредная штука. И от неё умирают. – Отец спрыгнул с кровати, всунул босые ноги в больничные тапочки и пошёл в другую часть комнаты за стулом, который стоял у окна.