– В тебе, – капитулирующе развёл руками Майк, и правда напоминающий сейчас простого и открытого подростка больше, чем почти пятидесятилетнего мужчину.
– А конкретнее?
– Не хотел бы я работать с тобой в одной компании, – попытался пошутить несчастный, Мария нахмурилась сильнее, и он оставил попытки её рассмешить, итак было с самого начала очевидно, что они все провалятся.
– Конкретнее: ты меня зацепила, моментально, даже не спрашивай чем, не отвечу, сам пока не знаю. Такого со мной не было давно, очень давно, а если конкретнее сказать, то никогда.
У неё округлились глаза, он продолжал:
– В выходные ты сама ничего не написала и не дала о себе знать. Понимаю, что ждать от женщины первого шага омерзительно, но мы уже выяснили с тобой, что я трус, мне можно.
Мария не сдержалась и слегка улыбнулась. Он стопроцентно заметил. Держать жестокую атакующую позицию становилось всё труднее с каждой минутой. Он был невероятно мил и обаятелен, говорил откровенно, совершенно не боясь признавать все свои промашки, это подкупало. Или она к нему не объективно относится? Да какая уж там объективность!
– Я начал сомневаться в правильности своих выводов от нашей встречи, да, психологи тоже сомневаются. В понедельник, повторюсь, я чётко решил выйти на связь, но, узнав о том, что вы подруги, я понял, что она либо уже тебе всё обо мне рассказала, либо расскажет в самое ближайшее время. – Он вопросительно и ожидающе на неё посмотрел.
– Она, конечно, всё рассказала, как раз в понедельник за праздничным ужином в честь принятия в совет директоров, – подтвердила она его предположения.
– Вот, ещё и праздник тебе испортил! – искренне грустно констатировал он, скорее для себя. – И теперь остаётся только повторить мой первоначальный психотерапевтический вопрос, на который ты так взъелась: что ты обо всём этом думаешь?
– О чём именно? – взбесилась она. – Здесь есть две разные вещи. Первая, что я думаю о твоей истории, которую узнала не от тебя. И вторая, что я думаю о том, что ты, поняв, что я её точно узнаю, решил не посвящать меня в свою версию, а изобразить чеширского кота и раствориться в небытие, оставив мне только свою обворожительную улыбку на память.
Да, злости ей было сейчас не занимать, хоть ложкой ешь, и она со всей откровенностью и наслаждением выливала её на него, чему давно научилась в психотерапевтическом процессе. Хотя в глубине души с горечью признавала, что злость эта скорее всего была не на него. А на кого тогда?
– Должен отметить, что у тебя весьма хорошее образное мышление, а так с первого взгляда совсем и не скажешь…
Мария ослепляюще сверкнула глазами.
– Так проехали, вычеркни это из протокола, я опять увлекаюсь. Да, задавая этот вопрос, я хотел узнать, что ты думаешь о моей истории, но, наверное, второй аспект моего вопроса так мастерски тобой описанный, волнует меня больше. Так что