– Именно! – Оля едва не подпрыгнула от радости. – Все же логично!
– Но теперь-то зачем? На этих выборах не так, чтобы и гудели – меньше месяца, да и скомкано как-то.
– Значит, что-то будет. Или закрепить свою безоговорочность. Не знаю. Им больше не верят. Митингов нет, потому что сопротивляться бессмысленно, а значит лень. Но по сути все понимают, что это пороховая бочка. Найдётся только вождь-народник, и все мигом поднимутся. Потому нужен отвлекающе-объединяющий мотив. Злобный враг – самое оно. Выдуманный – вообще идеален. От него и защищаться проще, и не победить раньше положенного. А люди от страха быстренько превратятся в тупое управляемое стадо.
Виктор допил пиво и жестом попросил официантку повторить. Оля была права. Она додумала то, чего он не стал или не смог. Но нужно было спорить. Иначе как проверить на прочность всю эту сумасшедшую теорию?
– Куда дальше-то? У нас и так – когда говорим Ленин, подразумеваем Партия. После этих выборов два жиденьких митинга, которые сквозняком разогнать можно было. Все уже в стаде.
– Просто уже мало кто понимает, что может быть по-другому. В стране постоянно какая-то жопа. Не одно, так другое. Не растут цены, так зарплату не платят. Платят зарплату – закрывают больницы. Есть, где лечиться – отключат свет и горячую воду. Или вот ещё. Мужик один, сосед мой. Был пять раз на митингах, голосовал «против», а что в результате? Два перелома, месяц тюрьмы и с работы уволили. А у него сын младший в школу идёт, и старший тоже что-то… Таких ведь много. Только кто про них знает? В эфире – одни юмористы и экстрасенсы, – Оля кивнула на телевизор над барной стойкой, – и новости про «более лучшую» жизнь. Год за годом. Старики наелись уже революциями и демонстрациями двадцать лет назад. Да и обжились в убогой стабильности… все обжились.
– Поднимем знамена свободы и братства? – рассмеялся Виктор.
– Не смешно. Нет оппозиции. Нету. А должна быть.
– Перестань. Все эти «возьмёмся за руки и вшагнём в светлое завтра» – нету больше этого. И не будет. Время другое. Город мещан. Ты вот говоришь, что не понимают. Все всё понимают. Только пока молча сидишь, и с работы не уволят, и руки не сломают. А то, что обирают – так ведь понемногу же. А рот откроешь – всё отберут. И примеров валом. Оппозиции нет… Есть! Сидят себе по тюрьмам, книжки пишут.
– Стабильность надо поддерживать. Делать всё время что-то – дорого. Проще сделать плохо и страшно, а потом вернуть, как было. Дёшево и эффективно. Это надо объяснить людям. Они должны понять…
– Оля. Ты не в себе.
– Да почему?
– Если всё так, то тебе и слова сказать никто не даст – сама же понимаешь. Тем более, если про теракты заикнёшься. Не удивлюсь, если ради тебя введут смертную казнь. В лучших традициях – посадят на кол на центральной площади.
– Слушай, дело ведь не в том, чтобы вывести людей на площадь и в мегафон задвигать правду, пока не повяжут. Сейчас это бессмысленно. Кто-то сказал, что сто самых интеллигентных людей в мире вместе составят тупую