Винная монополия была введена еще Витте в 1897 году. У нее были два альтернативных варианта. Первый – полный запрет на производство и продажу водки, который был реализован в России в 1914 году (после отставки Коковцова), конечно, с благими намерениями избавить народ от алкоголизма. Но мировой опыт показал, что этот запрет приводит к негативным последствиям, к неизбежному росту наркомании и подпольному производству алкоголя, что влечет за собой рост преступности и создает угрозу здоровью людей. В 1919 году в США повторили эксперимент, введя сухой закон, который вызвал образование гангстерских банд и рост наркомании. Вскоре сухой закон был отменен, а вот борьба с мафией и наркоманией затянулась надолго.
Второй вариант – передача производства и алкоголя в частные руки. Но тогда очень большая часть доходов от производства и продажи водки будет поступать в карманы частных лиц и компаний, и только часть доходов будут поступать в бюджет страны в виде налогов от производителей водки. Такая система существовала в России в конце XX века, и при этом алкогольный бизнес считался самым прибыльным для частных лиц и компаний. А ведь все их доходы могли бы попасть в бюджет и в значительной части направлены на образование народа. Таким образом, винная монополия, поддерживаемая Столыпиным и Коковцовым, была наиболее мудрым и полезным решением вопроса и эффективным средством реализации той цели, которую поставили перед собой Столыпин и Коковцов, – создание великой и процветающей России.
Но это движение к процветанию России было нарушено двумя последовательными и связанными событиями: мировой войной и «большевистской катастрофой», как выразился Коковцов в своих мемуарах. И Столыпин, и Коковцов понимали, что России необходимо минимум 20 лет мирного развития, без военных и революционных катастроф. Столыпин, как-то выступая во второй Думе, произнес резкие слова, обращаясь к радикальным депутатам: «Вам нужны великие потрясения. Нам же нужна великая Россия». Эти слова были помещены на памятнике Столыпину, поставленном в Киеве, где Столыпин был убит в сентябре 1911 года.
Иногда считают, что эти слова были адресованы левым, революционно настроенным депутатам. Однако Столыпин обращался ко всей Думе, пытаясь убедить депутатов принять закон о принудительной передаче земли помещиков на отруба и хутора. Столыпин не был ни на стороне крайне левых политиков, которые толкали Россию в революцию, ни на стороне крайне правых, которые вели Россию к войне.
Коковцов, возглавивший Совет министров после смерти Столыпина, не был убит, как свой предшественник. Его просто отправили в отставку в начале 1914 года, а через пять месяцев Россия была втянута в войну, чему Коковцов твердо противился на протяжении всего своего премьерства. О том, как важна твердая позиция даже одного разумного