Когда в голове совершенно прояснилось, Ульяна выехала с парковки и направилась домой, вспомнив, что нужно еще заскочить в супермаркет – три дня она игнорировала эту поездку, и теперь холодильник выглядел сиротливо, демонстрируя при открывании дверки пустые полки.
Она медленно брела между полок, не совсем понимая, что именно ищет. Нужно было срочно встряхнуться, потому что Ульяна знала – еще немного, и в голове опять зазвучит голос, обвиняющий ее в безалаберности и в том, что ходить в магазин без списка, раз уж совсем ничего не можешь удержать в памяти, – верх безответственности и глупости.
«Нет-нет, только не сейчас! – стиснув зубы, подумала она и для надежности помотала головой. – Так, соберись, рохля! Чай закончился, молока нет, овощей нет, последнюю куриную грудку съела еще в выходной… это что же я, с выходных мяса не ела? Прекрасно – ударимся в вегетарианство! Не хватало у операционного стола завалиться».
Она решительно свернула в мясной отдел и оттуда вышла с куском говядины, грудкой индейки и приличным шматком печени, которую научилась мастерски готовить с грибами и луком.
Укладывая все это в корзинку, она не заметила, как влетела прямо в телегу вывернувшего из-за полок с крупами мужчины.
– Ой, простите! – сказали они с мужчиной одновременно, и Ульяна, услышав его голос, сделала непроизвольный шаг назад.
Опираясь на телегу, в которой было в беспорядке набросано множество пакетов и коробок, прямо на нее смотрел Стас Миронов.
Тот самый Стас, о котором буквально час назад она успела подумать.
– Улькин?! – от этого имени защемило в груди – так ее звал только он.
– Здравствуй… Стас, – с запинкой произнесла она, чувствуя, как краснеет.
– А ты чего тут? Живешь рядом?
– Да… переехала. – Ненашева начала лихорадочно оглядываться, ища пути к отступлению, и если бы могла, то задала бы стрекоча, перепрыгнув через полки.
– Улькин… ты чего так разнервничалась? Я же никогда тебе ничего плохого не делал…
«Вот именно! – завопила Ульяна мысленно и даже прикусила губу, чтобы этот крик не вырвался наружу. – Вот именно – ты никогда ничего плохого мне не делал, а вот я… это же я виновата во всем… Мне не надо было вообще с тобой отношения заводить, не надо было позволять приближаться! Это из-за меня! Все в твоей жизни пошло наперекосяк из-за меня!»
Стас заметил ее состояние, оттолкнул свою телегу в сторону, нагнулся к Ульяне и взял ее за плечи – совсем как раньше, и Ненашева, не выдержав, разрыдалась, уткнувшись лицом в его распахнутую на груди дубленку.
– Ну-ну, что ты… – поглаживая одной рукой ее вздрагивающую спину, а другой крепко прижимая к себе, пробормотал Стас. – Не плачь… я так рад, что увидел тебя, не представляешь! Я ведь даже не знал, что ты переехала… мы теперь,