По нам плачут гангстеры. Герман Винсентович Скередикэт

мафиози – всего лишь красивая сказка, которую продают нам, простым смертным. Не верь всему, что говорят. Истории Элизиума – это бренд. Они умеют делать деньги из воздуха, потому и являются лидерами по всем сторонам Земли, – он повернулся к Маркусу, который развалился на мягкой мебели и слушал его, пожевывая пирожок с начинкой из фасоли. – Я много читал про эту страну. Как говорится: «Знай врага в лик». Мы собираемся стать частью экосистемы, так что… Тебе тоже не помешает заняться просвещением, – но Лим встретил лишь совершенно расслабленное и довольное лицо друга, которого, кажется, не особо волновали знания. – Маркус, я серьезно. Придется ведь не только танцевать, но и учиться. Ты их язык хотя бы знаешь?

      – Пыоаныаоср.

      Хван медленно втянул воздух. Он был готов взорваться, но держался из последних сил. Все же, в данных обстоятельствах Маркус безнадежен. Хван усмирил внутри себя эмоции и ровно произнес:

      – Такого языка не существует.

      Маркус расхохотался, дожевав последний кусочек. Он отряхнул руки и чуть не вытер их о клетчатую рубашку, но вовремя опомнился. Маркус подполз ближе к другу и заглянул в разлинованную тетрадь:

      – Значит, языка Элизиума не знаю. Но это ведь не проблема – ты мне поможешь. Твоего мозга хватит на нас двоих. Если тебя и меня похитит МэйМонти и увезет в Зеленую Рощу, именно Хван Лим всех спасет.

      Хван усмехнулся, слушая вермишель, которую вешали ему на уши.

      – То есть, ты не рассматриваешь вариант, что украдут кого-то одного?

      – Ни в коем разе, я от тебя ни на шаг не отойду. В противном случае даже кофе купить не получится. Но дай мне слово, что не поедешь в Зеленую Рощу.

      – Никакой Рощи, – Лим благосклонно кивнул ему.

      Зеленая Роща являлась отправной точкой одной из самых страшных сект мира – той самой, которой правил МэйМонти. Животное, убившее беременную актрису Трей Диккенс. Маньяк лишил Элизиум блестящего таланта и невероятной красоты, а режиссер Джордж Диккенс предался скорби по покойным жене и ребенку.

      «Я – Монстр! Я выполняю свою работу!» – такие слова были сказаны приспешником «семьи МэйМонти» прежде, чем он начал резать людей, что оказались в том несчастном доме. А уходя, они написали на входной двери всего одно слово – «свиньи», используя кровь убитой Трей Диккенс. История несомненно пугала, но, как и сказал Хван, она явно приукрашена, да и осталась в далеких годах, когда камеры еще не считывали черты физиономий, а полиция не торчала на каждом углу.

      Эмили забежала в комнату, держа фиолетовое пальто – она собиралась покинуть их, чтобы пораньше вернуться домой и помочь маме с готовкой. Девушка подлетела к дивану и склонилась над Хваном, оставляя на его щеке поцелуй:

      – Мне пора, – Лим сжал ее руку и чмокнул в тыльную сторону ладони. – Увидимся завтра, кролик.

      – Увидимся, малышка.

      Маркус еле сдерживал смех. Он плотно сжал челюсти, не давая гоготу проскользнуть мимо зубов. Когда