Ясень и яблоня. Книга 1: Ярость ночи. Елизавета Дворецкая

он поссорился с другим подростком; завязалась драка, и Коль ловким приемом, усвоенным не так давно, сломал своему сопернику основание черепа. Как он рассказывал Сэле: «Тогда я был уже довольно-таки сильным и ловким, но соображал не так чтобы очень. С подростками это часто бывает, когда руки зреют быстрее, чем голова». После этого ему пришлось бежать, поскольку родичи убитого, конечно, захотели бы отомстить. На осеннем тинге того же года юного убийцу объявили вне закона на двадцать лет, и эти двадцать лет ему предстояло провести где-нибудь подальше от дома. Первые годы он скрывался, боясь, что родичи жертвы найдут его и убьют, потом, обретя уверенность в своих силах, стал даже желать этой встречи, а потом опять стал скрываться, теперь уже боясь, что его найдут и он опять кого-нибудь убьет. Со времен его изгнания прошло уже двенадцать лет. Проскитавшись почти столько же, сколько перед этим прожил дома, Коль привык к бродячей жизни, и она нравилась ему.

      Устав от таких возвышенных предметов, все некоторое время молчали. Парни налегали на весла. Чтобы помочь им, Сэла запела старую рыбацкую песню, известную всему побережью, которую даже матери пели, укачивая будущих рыбаков:

      Ветер, полни белый парус,

      Подгоняй коня морского,

      Пусть он мчит по бурным волнам,

      Обгоняет быстрых чаек.

      Волны, вы не рвите сети,

      Не бросайте их на скалы,

      Не треплите их о камни,

      Мчите прочь траву морскую.

      Волны, великаньи дочки,

      Помогайте мне в работе,

      Загоняйте в сети рыбу —

      Столько, сколько звезд на небе!

      Солнце, ты суши рыбешку,

      Чтоб провялилась как надо,

      А когда зима настанет,

      Я добро не позабуду!

      Выпью пива я за ветер,

      И за волны, и за солнце!

      Всех на пир к себе зову я

      Рыбака друзей могучих!

      Напевая, она вглядывалась в морскую даль, и ближе к концу песня вдруг стала спотыкаться, будто она сама уже изрядно «выпила пива». Выговаривая слова по одному, Сэла пристально следила за чем-то, так что и братья на веслах стали оборачиваться. В серовато-голубой дали появилось что-то движущееся.

      – Э, да там корабль! – воскликнул остроглазый Гуннар. – Корабль, смотрите!

      Побросав весла, все стали вглядываться в даль.

      – И даже не один! – заметил Аринлейв, прищуриваясь. – Там два… да, два корабля. И оба большие.

      – И прямо из моря! – подхватил Альвир. – С островов! Ну, Сэла, это за тобой эриннский конунг в хрустальной золотой ладье!

      – Так может, это… Торвард ярл? – с замиранием сердца спросила Сэла.

      Она сразу подумала об этом: больше всех королей и чародеев во Фьялленланде сейчас был нужен он, Торвард сын Торбранда. Мигом выбросив из головы предания, Сэла вглядывалась, против воли утверждаясь в этой сумасшедшей надежде.

      – А может, это кто-то плывет к нам посчитаться за прежние подвиги Торбранда конунга! – мрачно предположил Ульв. – Если