Исподтишка смеётся над тобой
И то, что в гости ходит не со страху,
А из тщеславных помыслов. Слепой!»
Взбесился тигр, хвостом хлестнув, как плетью
И зарычав, отправился назад…
Прошла зима и, не дождавшись лета,
В тоске по другу, прямо в небеса,
Как будто бы, полезла черепаха
И… не прошло полмесяца трудов,
Как встретилась с сосной, а та с размаху
И выдала: «А знаешь ли ты, что
Дружок твой, тигр, терпеть тебя не может!
Уродом кличет, дурой костяной!»
«Да разве мы, о, Шан-ди, с ней похожи?!..» —
С высоких круч ревёт он, сам не свой».
Оцепенела горе-черепаха
От этих слов, уйдя в печаль-тоску,
И покатилась… Как же тут не ахнуть,
Когда глядишь всю жизнь в глаза врагу
И видишь в них единственного друга?!..
И тигр взбешён: в груди вскипает месть…
Он мчится вниз, чтоб преподнесть науку
Ничтожеству, от злости вздыбив шерсть.
И вот уж бьются, бывшие друзьями…
Сочится кровь… Удар, ещё удар…
Знать, никогда не встретятся сердцами
Два крепких друга… Это ль не беда?!..
И так погибли оба, без возврата…
И кто всплакнёт по жалким двум телам,
Скатившимся с Небес в цветок заката,
Не видя корня вспыхнувшего зла?
Довольно, хватит мясо дармовое
Терзать орлам, коль люди голодны!..
И на костёр отправлен был пилою
Корявый ствол завистливой сосны.
КУ′УСАМО. СЕНТЯБРЬ
Устали маяться, бродя по гипермаркетам,
Свернули улицей за медленным дождём
И растворились в Скандинавии… А как это
Произошло у нас? – не думал я о том.
Сгущался сумрак и казались великанами,
Под кистью осени, с муля′жами палитр,
Природы девственной премудрые викарии,
Непостоянные в красе своей на вид.
Ведь только осенью, открыв природу времени,
Увидев ткань её и бег её волны,
Способны вновь объединить себя со всеми мы
И жизнь прочувствовать свою до глубины.
Средь этой северной, чуть серой геометрии,
С опрятным обликом, запретным и своим,
Я замечал, что всё вокруг слегка замедленно,
И это таинство – в подарок нам двоим.
В кафешке старенькой – всё речи незнакомые;
Шероховат её уют, но по душе…
И вопрошал я: «Уж не это ли искомое,
Что вдруг рассыпалось, как сладкое драже?..»
И вот, над жаркою чугунной сковородкою
Случилась магия… – ну, чистая совсем…
Вы не поверите: залил всё это – водкою,
Ушёл в фантазию по белой полосе
И слился с городом, искал свои истории,
Шатал-расшатывал устои здешних мест,
Чтоб всё, как водится, закончилось застолием,
Не разглагольствуя, а так – в один присест.
А повсеместно правил вечер