Животов решил немедленно написать письмо в довольно резких тонах, вылив таким образом, все накопившиеся эмоции по поводу перевода стрелок в его сторону. Получилось что-то вроде крика души. Вот что он написал управляющему трестом:
«Вы знаете, что производство работ по неутвержденному проекту и нецелевое использование средств караются по закону? Я формально имел право не приступать к исполнению работ, пока не был утвержден проект работ и смета расходов. Я на свой страх и риск веду эти работы вот уже в течении двух месяцев. Вы же вместо того, чтобы прислать мне утвержденный проект, высланный мною в трест два месяца назад, присылаете мне с фальшивой датой отправки план работ по старым объектам и требуете по ним отчетности. Что это? Настаиваете ли вы по-прежнему на проведении запланированных бесполезных работ? Поймите же, что это уже вредительство и я их проводить не буду, о чем я уже неоднократно докладывал. Растрачивать народные деньги в такое тяжелое для страны время на бесперспективный проект преступно. Или вы боитесь, что придётся перед наркоматом признать свою ошибку? В таком случае надо было поставить меня в известность и вообще не стоило проводить ни каких работ до следующего года. Я вас просил вызвать меня в Москву с проектом работ, где я сам бы всё устроил, но Вы не разрешили мне приезжать, хотя до того и обещали меня вызвать.
Прошу срочно выслать утвержденный проект и смету, в противном случае буду вынужден прекратить все работы и распустить партию. Повторно настаиваю на приезд в Москву для согласования нового проекта.
Начальник Серноводской геологоразведочной партии И. А. Животов».
Иван прочитал ещё раз перепечатанное письмо, резко сложил его вчетверо и запечатал в конверт. Тут вошел Исаченко и передал, что его хочет видеть замнаркома Щетина и ему надлежит прибыть в канцелярию курорта. Животов удивленно посмотрел на Исаченко. Щетина всегда, по-приятельски заходил к нему. Иван пристально, глядя в упор на Исаченко, резко и зло спросил:
– А Зачем?
– Там они хотят послушать о работе партии… – что-то невнятное процедил Исаченко.
– Хорошо, сейчас иду, – подавив в себе волнение, сухо произнес Животов.
В кабинете директора курорта был полный кворум предстоящего совещания. Весь инженерно-технический персонал партии присутствовал в полном составе. Яровая «рассыпалась бисером», занимая высокопоставленных гостей, среди которых кроме замнаркома товарища Щетины был и председатель госплана республики, которого Животов неоднократно угощал в ресторане в числе приятелей Щетины. Был еще один человек средних