Шут герцога де Лонгвиля. Татьяна Евгеньевна Шаляпина

актер убеждал молодого в том, что тот еще плохо знает жизнь и поэтому идеализирует ее, а Анри доказывал, что жизнь не может быть идеализирована просто потому, что она справедлива, гармонична и прекрасна – в ней поровну и плохого, и хорошего. А посему, считал он, необходимо очищать свои пьесы от скверны и грязи. Альфонсо вздыхал и разводил руками. Он знал больше, он имел актерский опыт, гораздо превосходящий жизненный опыт Анри. Карменсита, словно маленькая птичка, пряталась куда-нибудь подальше от глаз и из своего укрытия следила за спором своих товарищей. Ей нравилось, как они говорят, и, хотя она ощущала, что Альфонсо тысячу раз прав, ей так хотелось поверить Анри, поверить в то, что на земле есть Высшая Справедливость, Великий Разум и еще что-то такое, чего она даже и понять-то толком не могла. У Дени же подобные споры вызывали одну-единственную реакцию: едва заслышав слова «что делается с публикой…», он оставлял спорящих и отправлялся на поиски корма для лошадей. Его, пережившего множество потерь, утомляли рассуждения о Высшей Справедливости, в которую он давным-давно перестал верить.

      Итак, к тому времени, когда Альфонсо вернулся, почти все уже было подготовлено к представлению.

      – Какие новости? – спросила его Карменсита. – Что будем давать?

      – Не спрашивайте! – устало отмахнулся Альфонсо. – Тут нужно нечто среднее между глупостью и озорством.

      – Понятно, – быстро сообразил Анри. – Играем «Свинью-невесту». Роли все помнят?

      Дени поморщился, Карменсита хихикнула, а Альфонсо с удивлением посмотрел на Анри:

      – Ты что, и вправду хочешь показывать этот бездарный бред?

      – Смешное, в отличие от пошлого, не бывает бездарным! – парировал молодой человек.

      – Но я уже вышел из того возраста, когда можно убедительно сыграть глупого воздыхателя! – не унимался Альфонсо. – Я не готов роли. Не готов!!!

      – Ах, мой друг! Тебе всегда хочется славы! – Анри был предельно ироничен. – Но, увы, сегодня ты отдыхаешь. Играть буду я.

      – Ты ведь никогда… – начал Альфонсо и осекся.

      Анри широко улыбался ему.

      – Без репетиции…

      – Чем меньше репетиций, тем больше простора для импровизации! – заявил молодой человек.

      Карменсита засмеялась. Даже Дени выдавил улыбку.

      Альфонсо рассердился:

      – Ты, Анри, вероятно, считаешь, что достаточно знать содержание пьесы, чтобы ее сыграть?

      – Конечно! А разве нужно что-то еще?

      – Ты – не комик! Ты ничего в этом не смыслишь и не сможешь добиться истинного успеха у публики!

      – Ладно, мастер, комик – ты, – неожиданно вставил свое слово Дени. – Не тряси руками в воздухе, скоро спектакль, лучше дай парню совет. Может, это ему пригодится.

      – А то как завалю всё ко всем чертям! – закончил Анри и заключил Альфонсо в объятья.

      Против таких аргументов старому актеру было нечем возразить. Он махнул рукой и ушел за сцену.

      – Ничего, –