– Вот видишь, – сказал Анри, удобно вытянув ноги. – Как тут замечательно: тепло, солнышко греет, птички летают, облака плывут.
– Можешь не рассказывать, – пробурчал Франсуа. – Я наслаждаюсь этим ежедневно, как только продеру глаза. Лучше взгляни на горизонт.
Приятель последовал его совету.
Вдалеке что-то вырисовывалось…
– Это что, лес? – с сомнением спросил Анри.
– Да. А если посмотреть налево, там можно различить город.
– Вон под той горой?
– Он очень далеко отсюда, – Франсуа вздохнул.
– Что за город?
– Это Париж… – молодой человек опять вздохнул. – Там мой отец…
– Теперь понятно, почему ты загрустил. А сколько туда добираться?
– Если пешком, то за несколько часов.
– А на лошадях?
Вместо ответа Франсуа всхлипнул.
– Перестань хныкать! Твой отец жив, запомни это! – вдруг Анри что-то заметил и резко перешел на шепот. – О! Смотри! – он показал пальцем на серое здание. Его приятель моментально затих и взглянул туда, куда указывал молодой человек.
С крыши высоченного герцогского дворца превосходно просматривались все окна соседнего строения. И в одном из них стояла неприступная и надменная баронесса де Жанлис.
– Она нас не видит! – прошептал Анри.
– Эх, сюда бы подзорную трубу наподобие той, в которую смотрят на звезды, – мечтательно завел Франсуа.
– У тебя ничего не болит? – неожиданно спросил его друг.
– Нет, – не ведая подвоха, ответил юноша.
– Кто бы мог предположить, что вид на чужие окна излечивают от падений с лестницы, – не удержался Анри. – Я уверен, если бы у тебя были сломаны кости, они тоже бы в одночасье срослись.
Франсуа надулся.
Они молчали некоторое время, пока вдруг Франсуа первым не нарушил тишину:
– А эта баронесса недурна собой…
– Да, я тоже это заметил, – подтвердил Анри.
– Интересно, чем знатные девицы отличаются от простолюдинок?
– Платьем, я думаю.
– А ты бы хотел стать знатным и богатым?
– С какой целью?
– Ты меня удивляешь! – воскликнул Франсуа, но спохватился, что их могут услышать, и продолжал уже шепотом, – Неужели ты не хочешь быть богатым? Представляешь: ты – в великолепных одеждах, красивый и блистательный, сидишь за одним столом с господином де Лонгвилем и его дочерью…
– Безумно заманчиво! – скептически заметил Анри. – Но это, с позволения сказать, счастье никаким образом на меня не свалится. Скорее, эта крыша рухнет под тобой. А неужели тебе не жаль герцога, ведь если я окажусь за его столом, как ровня ему, он же подавится насмерть!
– Точно! От злости!
– Только это все глупые сказки. А мы уже не дети, чтобы в них верить.
– А жаль! – пробормотал Франсуа и воззрился на окно баронессы.
– Как ты думаешь, – вдруг спросил он. – Сколько можно простоять без дела?
Он кивнул на Генриетту, все так же неподвижно стоящую в оконной амбразуре.
– А