И вдруг, словно снежная лавина, обрушилась на него череда мыслей и воспоминаний.
«Что я выиграл из-за собственного упрямства? – подумал он, – Раньше хоть я был свободен и волен распоряжаться собой, как мне заблагорассудится, а что теперь? Кругом – незнакомые лица, и ни одного близкого человека. Пожалуй, я вскоре затоскую даже по дракам, которые устраивала мне эта глупышка Карменсита».
Он вытащил из кармана вещицу, подаренную ему Альфонсо, и подошел к свету, чтобы лучше ее рассмотреть. В солнечном столбике пылинок камень заиграл своими гранями, и Анри с удивлением заметил, насколько эта безделушка была похожа на настоящую драгоценность. Большой фиолетовый камень с отлично отшлифованными гранями был заключен в замечательную оправу. «Наверное, это все, что осталось у Альфонсо от его жены», – решил Анри, – Конечно, он очень любит меня, раз отдал такую вещь именно мне».
Затем он спрятал подарок обратно в карман. И вовремя.
Дверь отворилась, вошел слуга и равнодушным тоном сказал:
– Господин герцог хочет вас видеть.
– А зачем? – спросил Анри.
Слуга ничего не ответил, поэтому молодой человек вынужден был проследовать за ним в полном неведении.
Они прошли по узкому коридору, поднялись по винтовой лестнице, преодолели несколько комнат и переходов, тускло освещенных маленькими окошками, и остановились перед тяжелой дверью из красного дерева. Слуга отворил ее и Анри вступил в незнакомый зал, – так молодой человек назвал его про себя. «Незнакомый зал» оказался спальней герцога.
В просторной комнате, обставленной изысканной мебелью, на великолепном мягком ковре стояло кресло, в котором восседал сам владелец всей этой роскоши – герцог де Лонгвиль.
Увидев его, Анри тут же склонился в глубоком поклоне.
– Подойди ко мне, – раздался властный бархатный голос.
Анри несмело приблизился.
– Оставь нас одних, – приказал герцог слуге, и тот послушно закрыл за собой дверь. – Я очень рад, что ты воспользовался моим предложением… – казалось, герцог был доволен не только собой, но и каждым словом, которое ронял на этот мягкий ковер. – Теперь давай знакомиться ближе. Расскажи о себе.
Этот вопрос немного смутил молодого человека, но, несмотря на непонятно откуда взявшуюся робость, он ответил:
– Мне известно о себе немного, разве только то, что все привыкли звать меня Анри, а родители мои были актерами.
– Это уже кое-что. Но ты сказал «были». Их что, нет в живых?
– Да, я их даже не помню.
– Это прекрасно! – по лицу герцога растеклась счастливая улыбка.
В этот миг он показался юноше каким-то хищным зверем, запускающим когти в жертву и получая от чужих мучений неслыханное удовольствие.
– Дело в том, – продолжал герцог, – Что я собираюсь взять тебя к себе не на год, не на десять лет, а навсегда…
– Я не могу обещать вам… – Анри чувствовал, будто его окатывают с головы до ног ледяной водой: он вдруг осознал всю обреченность своего положения.
– А мне не нужны твои обещания,