– Значит, не пропадёт, – равнодушно заключил воевода, стараясь не пялиться на желанную наложницу. – Лады, князь, посидим ещё в твоём городишке. Мои дружинники помогут монастырским мужикам строить церковь.
– Я тоже буду строить, – пообещал боярин Юлья, не отводя взгляда от лаптей Гаяны под длинной юбкой с расшитым подолом, представляя её стройные полноватые ноги под юбкой. Ещё ни одна баба за всю жизнь ему так не нравилась. – А с Крещением получилось жестко… Хотя бывало и хуже. У тебя, князь, Волхов Ветер мудрый, сумел обойтись малыми смертями.
Отказавшись от Крещения, семеро стариков из разных семей ушли в дом Волхва Ветра на край города и там сожглись, разложив горящие лучины по всем углам домишки. Во время пожара они уже спали на полу и по лавкам, а до этого пели песни и плясали, топая изношенными за долгую жизнь ногами, готовясь к уходу в Верхнее Лето, где всегда тепло и сытно.
Чтобы люди не мучились, Волхов Ветер оставил старикам жбан грибной настойки, от которой люди на время сходят с ума, а потом крепко спят, если не отравились до рвоты. В тот скорбный день Ветер, стоя на княжьем холме, видел, как сквозь тёмный дым над его горящим домом поднимаются вверх светлые облачка семерых душ.
Стариков, что сожглись в его доме, хоронить по отдельности не стали. Разбили до основания глиняную печь, сгребли обгоревшие тела на середину пожарища, завалили сверху недогоревшими брёвнами и заново подожгли. После закидали кострище землёй и получился погребальный холм.
Родственники стариков плакали, пели, даже немного плясали на холме, отмечая тризну со скромной закуской и брагой… и утром разошлись по домам готовиться к Масленице.
Забитого новгородскими дружинниками кузнеца Любограда сожгли и закопали на общем кладбище его две первые супруги и четыре сына. Младшую Малину к обряду не допустили – выгнали на зимнюю дорогу вместе с дочкой, отдав им только сани и кобылу.
– Возьми из хозяйства, что можешь увезти, Малина, – с многолетней неприязнью сказала старшая жена Любограда. – И больше здесь не показывайся. – Он тебя больше нас любил и этого мы тебе не простим.
Видя недобрые взгляды сыновей кузнеца, своих однолеток, Малина согласилась.
На следующее утро после разговора у князя, на приготовленной площадке под строительство церкви горели костры, грели землю и отощавших монахов. Чурбаками и натянутыми между ними верёвками были размечены будущие стены.
Монахи и дружинники сыпали замёрзший песок в вырытый котлован и вбивали в землю обтёсанные брёвна.
Мимо проходящие горожане останавливались и тут же шли дальше, заметив новгородских дружинников, а те, лениво подойдя к мужику или бабе, показывали на ворот тулупа, и приходилось распахивать одежду и показывать деревянный крестик