Шумный причал остался позади. Они вышли к стоянке такси. Вильгельм так и не выучил японский язык за четыре года работы в этой стране, зато его очень неплохо освоила Наташа. Она объяснила водителю, куда им нужно. Тот поклонился, улыбнулся, вывалил все известные ему английские слова и после этого не произнёс ни слова за всю дорогу. Вильгельм начал было ворчать о том, что «мог бы и выучить уже…», но Наталья прервала его, резонно заметив, что так они смогут нормально поговорить в такси. В общем и целом, всё было хорошо. Дети Вильгельма были в порядке, внуки тоже. В общем-то, он был им не очень нужен. Наталья здесь тоже вполне справлялась, правда ей Вильгельм нужен был.
Как только они добрались до дома и остались вдвоём, Вильгельм поцеловал её, она ответила на этот поцелуй, хотя и не смогла заставить себя ответить по-настоящему. Вильгельм заметил эту фальшь. Он знал, что жена в него не влюблена. Знал он и то, что она вовсе никогда не испытывала по отношению к нему этого чувства. Но ему это и не было нужно. Он заглянул в глаза Натальи и произнёс:
– Я очень тебя люблю, Ната.
– Да, спасибо тебе за это, Вилли.
Глава 2
Митико
Женщин подобных Митико Эндо в нынешней Японии называли «модан гяру» – современные девушки. Европейская одежда, европейский быт, европейское отношение к жизни. Естественный продукт времени, когда женщины вовлекаются в экономическое существование общества не только в качестве домохозяек. Япония любила «модан гяру». Для них издавались журналы, на них рассчитывалась реклама, они были лицом эпохи наряду с военными.
В случае Митико образ «модан гяру» был лживым. Дома она носила кимоно и любила делать причёски в традиционном стиле. Муж Митико был армейским капитаном и сейчас, как и обыкновенно, прибывал на материке, предоставив свою жену самой себе. Зарплата армейского капитана, скорее всего, была вполне приличной, но точно Митико не знала. Он, конечно, присылал ей что-то, но этого «чего-то» хватало только на еду. Можно было, разумеется, вернуться в родительский дом, но при живом муже жить с родителями было странно. Даже хуже – это было унизительно. И Митико пришлось становиться «модан гяру».
Оказывается, в девушке, воспитанной в семье, все члены которой были связаны с живописью или фотографией, дремала любительница иностранцев. В отличие от многих других японцев, Митико искренне любила европейских варваров. Высокие мужчины с голубыми глазами и потрясающие белокожие светловолосые женщины притягивали к себе её взгляд. Всё в иностранцах было Митико интересно. И, как она вскоре поняла, этот интерес был взаимным. Изучение английского языка потребовало от неё серьезного душевного и умственного труда, но освоив английский, Митико смогла общаться с большинством иностранцев свободно.
В