Он вдруг устыдился, как часто на лекциях, касаясь религиозных тем, позволял себе «ереси». Ну ведь действительно, и при язычестве, и при набравшем силу христианстве, и при появившемся в VII веке исламе (в переводе с арабского – покорность!) лилась кровь. Если несколько сотен лет не появлялось нового пророка или Мессии, начинали драться между собой.
Профессор также пытался найти корни этого зла. Почему крестовые походы против мусульман за освобождение «гроба Господня» в начале XIII века вдруг повернули в Византию против своих же, греко-православных (восточно-римских) христиан?
Вспомнился Андрею и другой профессор – Осипов. Православный богослов, умница, лекции проработаны тщательно, изложение эмоционально. Но вот что обидно: как только речь заходила о католицизме, лицо становилось недобрым – «терялось лицо». Этот путь «не ведет к Храму».
Г.Н. лишь бегло упоминал в записях первое тысячелетие. Первые века Византийской империи – от образования в 330 году Константином Великим новой столицы Римской империи на месте греческого города Византия Константинополя и до 1071 года – были временем расцвета. Потом появились турки, а затем, в 1204-м, – крестоносцы-латиняне. А ведь Византия, простиравшая свое влияние от Испании до Сирии, от Руси до Италии, дала всему западному миру новый эволюционный толчок и в религии, и в культуре. Русские князья, от Олега и Игоря до Владимира, «наскакивавшие» на Византию, ходившие на нее военными походами, сами были «завоеваны» в конце концов красотой и смыслом византийского христианства. И Русь была крещена!
Профессор очень толково и доказательно сопрягал религиозные, политические и культурные процессы, анализировал множество фактического материала. Средневековый мир усложнялся, мышление людей, еще полное мистики, тайн и символов, всё объемнее заполнялось христианским богословием. Но и этого было мало. Управлять, судить законами только церковными становилось невозможно. Стали открываться университеты, в Византии родилось римское право. Наконец открыли Аристотеля. Даже мусульмане перевели на арабский этого древнегреческого ученого и философа. Аристотелизм потеснил платоновскую школу. Фома Аквинский, арабские схоласты и метафизики развивали его учение в западной и восточной школах. В Азии появилось много нового, интересного в науке и мировоззрении. Это новое «перетекло» в Европу, чему способствовали путешествия из Европы в Азию. И походы Чингисхана в Азию и Восточную Европу, хоть и сопровождались опустошениями и жутким кровопролитием, с глобальной, исторической точки зрения «обогащали» мир.
В этих первых двенадцати веках нашей эры профессор явно искал корни чего-то, пока не ясного Андрею. Логически он подходил к «повороту». И читать было настолько увлекательно, да и почерк был пока вполне сносным и знакомым, что