Полузабытая песня любви. Кэтрин Уэбб

переезд из Лондона на запад страны, потому что там у Зака было больше шансов преуспеть в галерейном бизнесе. В течение года они оба рассматривали это решение как шаг вперед, а не в сторону, как развитие их жизненных планов, а не жест отчаяния или последний шанс. И только раз или два, когда им показывали удручающе маленькие квартиры, он замечал, что жена смотрит на него с особым выражением, похожим на презрение, – выражением, которое тут же исчезало, едва он перехватывал ее взгляд, но которое действовало достаточно ошеломляюще, чтобы вогнать его в озноб. Бат не годился для Эйли. Она скучала по юридической фирме, где работала до переезда, по лондонским знакомым и развлечениям, и, когда уменьшение доходов Зака привело ее к необходимости снова пойти работать, Эйли сочла новую работу отупляющей и неинтересной. Зак подозревал, что жена размышляла много времени, прежде чем оставить его. Он полагал, что она приняла решение о разводе обдуманно и спокойно, взвесив все за и против, как некогда принимала решение выйти за него замуж.

      Первое, что Зак сделал утром, – это сел в машину и поехал в Суонедж, один из двух близлежащих городков, где, как он полагал, должен иметься мясной магазин. Погода стояла ясная. Солнце пригревало, но свет казался не таким ярким, как еще неделю назад, словно уходящее лето истощило его, забрало все силы. Пыльные кусты дрока, росшие вдоль дороги, выглядели скорей серыми, чем зелеными. Пыль покрывала даже их шипы и скукожившиеся желтые цветочки. Суонедж протянулся вдоль песчаного пляжа и гавани. По его улицам еще бродили последние отдыхающие, но среди них уже не было детей, которые вернулись домой, чтобы пойти в школу. Без них все сияющие разноцветьем красок магазинчики, казалось, чего-то лишились. Зак отыскал тот из них, который ему требовался. Он находился на бойком месте, и запас товара в холодильной витрине быстро исчезал, оставляя после себя лишь сильный запах крови, который витал в воздухе.

      – Сердце у вас какой свежести? – осведомился Зак, когда подошла его очередь.

      – О, у нас все совершенно свежее, сэр, – заверил молодой человек, стоящий за прилавком.

      – Нет, я хочу сказать… Уверен, что так и есть. Но мне нужно… – Он замолчал, почувствовав себя в глупом положении. – Мне требуется сердце теленка, забитого не более дня назад.

      – Понятно, – улыбнулся продавец, словно хотел спросить, зачем понадобилось такая свежесть, но передумал. – Все сердца, которые мы продаем, телячьи, можете не сомневаться. Что же касается дневной свежести… Вообще-то, эта партия поступила к нам вчера утром, так что забой производился, наверное, днем раньше. Выходит, он был произведен около тридцати шести часов назад, а не в пределах двадцати четырех, как вам нужно. Однако сердца все равно совершенно свежие. Не знаю, каким образом вы смогли бы определить разницу. Можете понюхать, если хотите. – Он взял одно сердце рукой, одетой в перчатку, и пару раз встряхнул, прежде чем протянуть Заку.

      – Нет, спасибо, я верю вам на слово, – проговорил Зак, отпрянув. Продавец продолжал держать сердце на ладони.