Здесь есть один важный момент. Собственная форма в прямом смысле слова – это форма, образованная нашей ИНДИВИДУАЛЬНОСТЬЮ, пульсирующий сгусток, обладающий уникальным ритмом и свечением. Все остальное – в том числе и тело желаний – это уже «внешняя форма», образованная наложенными на нас матрицами. Но поскольку любая внешняя форма питается энергией ИНДИВИДУАЛЬНОСТИ, то есть оказывается связанной с Собственной формой, то она всегда может быть подчинена ей, стать как бы её продолжением. В обычных случаях форма «матриц» используется для того, чтобы подчинить нас миру, но мы можем использовать её и для того, чтобы подчинить мир себе. То есть наша собственная форма может «прорастать» сквозь все внешние оболочки, расширяя способы взаимодействия с миром и позволяя нам выходить на новые уровни. Чтобы подчинить мир или обрести независимость от него достаточно лишь подчинить себе те связанные с ним матрицы, которые существуют внутри нашей собственной структуры. Разумеется, во многих случаях их надо восполнить, сделать целостными, но это решаемая задача. Главное – установление контроля над ними.
В этом смысле естественные желания являются оптимальной «отправной точкой». Каждое из них наполнено энергией, исходящей из нашей ИНДИВИДУАЛЬНОСТИ, и в то же время оно осознанно – то есть мы можем контролировать процесс его реализации. То есть естественные желания – мост, соединяющий наше сознание с нашей Силой. Проблема только в том, как использовать его правильно. В обычных случаях мы просто подавляем желания, выхолащиваем их так, что большая часть заключенной в них Силы достается матрицам, по правилам которых мы действуем в данном случае. Мы можем противостоять желаниям, действуя по собственной воле – техника Тапаса – тогда, действительно, часть заключенной в них энергии достается нам. В простейших случаях это та «радость», которую мы испытываем от преодоления боли, возникшей, например, после добровольных и экстремальных физических нагрузок. Подавление желаний по собственной Воле – довольно эффективный путь, проблема в том, что пока наше «я» остается