– Кажись, нет никого, – процедил сквозь зубы. – Ждем еще гостей?
– Хрен их знает: залетные вряд ли вдвоем лазают. Сибиряк-то, мать его, долбач полный. Хачик, нахрена стрелял в этого дурачка? У тебя мозги есть? Иди спроси теперь у него там, в траншее, сколько их и чего хотели.
– Мозги есть, – человек с акцентом ответил обиженно. – Сам говоришь: если чужаки прут или шухер какой – целься, стреляй и не думай, за тебя Господь уже подумал. Я и стрелял. Откуда я знаю, что он хочет, что не хочет.
Не рад был Алекс тому, как развернулись события. Он посмотрел в оптику: тело все так же лежало неподвижно на прежнем месте. Господь подумал за нас всех.
Заслужить прощение Территория 97
Алекс давно перестал считать, скольких он убил. Господь простит. Вот попадем все к нему: если выживал, если дом свой защищал, если хлеб свой насущный в поте лица добывал, неужто не простит? Неужто защищать свой кров и хлеб – больший грех, чем «Бреге Джи-эм-ти»* носить, а потом прятать и фотошопить, чтобы прихожане не видели и не спрашивали? Господь-то видит, фотошопь не фотошопь. Или вот, к примеру: защищать свой кров разве грешнее, чем понтификам молчать и покрывать мерзости своих кардиналов? Да, кто сильнее – тот и прав, кто шустрее – тот и выживет. Разве хотеть жить – больший грех, чем кататься в роскошном мерседесе с иконой и устраивать пошлейший праздник самолюбования с трансляцией в мир? Разве не величайший грех человеку с Богом данной Властью и Богом снабженным Словом впадать в самовожделение, предпочтя созерцанию божественного самосозерцание, паблик селфрилейшнз? Если им все ЭТО простится – костры инквизиции, гонения староверов – то и нам как-нибудь простится, найдется местечко в Божьем замысле. Если только еще Господь есть, если есть, перед кем отвечать.
Раньше можно было отвечать перед государством. А потом вот эта вся ростовщическо-нефтяная макрель начала жрать друг друга, своих близких и дальних, родню по крови и по духу, перерождаясь в Гидру. Гидра со скользкой чешуей, поглощающая гнилые души, выросшие на чудовищной лжи, чужом горе, казнокрадском распиле, кумовстве, наркотиках, вседозволенности, чванстве, высочайшей гордыне, безграничной неутолимой похоти, зависти самой высшей пробы – зависти белого каления, ненажираемой алчности. В ней деньги, золото, яхты, самолеты, острова, земли, замки перестали играть какое-либо значение, и осталась только «ёздная пыль», пускаемая в глаза таких же скотосуществ, высранных отрицательной эволюцией в период с конца 80-ых и до (Г)НАБ ГИБа в 202* году. Она разрослась до мерзкого чудища невиданных размеров, все наполняла и наполняла свою тушу ничтожной смрадностью элитаризма, единственным идолом и властелином которой являлся Баблос. И кто бы мог подумать, что явится новый Геракл, новый герой в лице крошечного вируса, который играючи сразит тысячи, десятки тысяч голов Гидры? Герой, который превратит в прах всю эту гребаную Астериксию и