Наверное, у нее сложился условный рефлекс на сочетание «утро-будильник-зима». И если в обычные дни этот рефлекс проявляется слабо, то сегодня, после вчерашних страхов и беспокойств, он сработал сильнее.
Спасибо, детство. Спасибо, мама…
Нет, у нее была вполне хорошая мама. Которая выполняла все обычные материнские обязанности. И не слишком часто злилась. И не отказывала ей в сладком.
Но о рефлексах мама не думала; почти наверняка она просто не знала, что это такое. И вообще, кажется, не думала ни о чем. И их с мамой жизнь катилась как-то сама; мама просто повторяла эту жизнь день за днем. Когда-то давно она устроилась на свою тогдашнюю работу, на которой проработала лет тридцать, до самой пенсии. Тогда они еще жили с мамиными родителями. Потом мама вышла замуж, и они переехали, и какое-то время – очень недолгое, она почти не помнит его – жили с отчимом, в другом месте. Потом отчим исчез. А они остались в этом месте. До маминой работы от этого места было дальше, чем он дома дедушки и бабушки. В этой работе не было ничего особенного. Ни денег, ни перспектив. По крайней мере, они всегда жили скромно, и мама работала в одной и той же исполнительской должности. Но отчего-то мама не меняла ни жилье, ни работу. Наверное от того, от чего вообще ничего никогда не меняла сама. Мама добросовестно делала то, что требовали обстоятельства. Другой реакции на жизнь она за мамой не замечала.
Мама была совсем неплохим человеком. Наверное, даже добрым по-своему.
Просто слабым.
В ней не было зла. Но и сил не было тоже. И любое хоть немножко сильное зло оказывалось сильнее нее. Мама никого ни от чего не могла защитить. И потому любое хоть немножко сильное зло делало ее – доброго человека – своим средством.
Но одно хорошо, думала она всякий раз, вспоминая маму и детство.
Очень хорошо!
Хорошо, что ее характер определили не мамины гены. Или гены каких-то далеких предков, или гены неизвестного ей отца. Если отца – понятно, отчего тот остался для нее неизвестным: такому человеку едва ли станет близкой такая женщина, как ее мама.
И это не просто хорошо – это спасительно хорошо!
Что бы она делала сейчас, будь у нее мамина реакция на жизнь!?
Думать об этом страшней, чем вспоминать годами длящееся черное утро, когда не возможно ни спать, ни проснуться.
Что же – если ты вытащила счастливый лотерейный билет в генетической лотерее – вставай, и предъявляй его к оплате.
Вперед!
Ежедневная гонка началась!!
Она пошла на кухню, ожидая встретится со страхом.
И узнала, что страх уже ждет ее.
За черным окном с редкими огоньками стояло Что-то Очень Плохое. Она вошла – а Что-то Очень Плохое уже здесь, и сразу глянуло на нее из черного окна.
Она