Медлить было нельзя. Жабоподобные готовили свой выпад, и теперь Тунда не колебался ни секунды. Единственное верное решение здесь – бить на опережение.
– На землю! Всем лечь!
Пробки с пузырьков в руках гнома слетели в стороны, и в воздух потянулись две струйки зеленого дыма. Тунда резко подался в сторону и вышвырнул пузырьки с дымящимся зельем. Пузырьки взметнулись в воздух и, ударившись об стволы деревьев, разлетелись на мелкие стеклянные осколки, а Тунда рухнул на землю, прикрыв голову руками.
В воздухе повисла вонь тут же сжавшая легкие и забившая носоглотку. Содержащаяся в пузырьках жидкость рассеялась по джунглям смогом, тут же вспыхнув зеленым огнем.
До ушей донесся противный, наполненный болью, визг одной из тварей, начавшей гореть заживо.
Тунда разбил прямо у себя под ногами еще один пузырек, на этот раз с мутной белой жидкостью – противоядием от зеленого смога.
– Отступаем! – закричал он.
Гном вскочил на ноги. Нужно было пользоваться моментом и прорывать цепь тварей.
Гномы вскинули щиты и начали движение плотным строем.
Не успел Тунда поднять щит, как в металл последовал сильный и жесткий толчок. Язык твари, словно липучка прицепился к краю щита, но не успела жаботварь натянуть язык, как гном выверенным ударом кинжала разрубил его пополам.
– А так! Вперед, ребята!
Тут же в щит впились еще несколько языков, но Тунда также безжалостно отрубил их острым лезвием. Боковым зрением гном видел, как отбиваются от тварей его бойцы.
Зеленый ядовитый смог сдерживал жабоподобных тварей, пламя обжигало тех, кто рвался вперед.
В руках командира появились еще два пузырька, но на этот раз ярко-красного цвета. Он бросил их за спину отступавших бойцов. Полосу джунглей всего в нескольких шагах от гномьего отряда осветило красное пламя, ярко вспыхнувшее из разбитых пузырьков. Путь для жабоподобных был отрезан.
Тунда не смог сдержать хохота. У них было несколько минут, чтобы унести ноги подальше от этих тварей, но он уже без особой опаски прокричал:
– Отступаем!
– Скорее это похоже на домик какого-то отшельника, командир – протянул Эгорд.
– Отшельника… Хуманса, – Тунда хмыкнул и хлопнул дверью калитки.
Труп отшельника-хуманса лежал на сырой земле. Руки человека были раскинуты в разные стороны. На лице его застыла гримаса боли и отвращения. По всему телу, прикрытому чем-то вроде рясы, что носили жрецы Спасителя, только с капюшоном, чем уже в свою очередь пользовались маги и бродяги, можно было разглядеть гнойники. Кое-где гнойники взбухли, и из ран тек гной. От трупа исходила вонь, и гномам приходилось зажимать носы.
Выглядел человек явно скверно, и не надо было гадать, чтобы определить причину его смерти. За милю тут пахло заразой – Чумой – или Черной смертью, как называли эпидемию в простонародье.
Тунда, не решаясь дотрагиваться до мертвеца руками, прощупал тело попавшейся под руку веткой. Нет,