Царь Ифритов. Мария Руднева

а волосы, заплетенные в длинную косу, белыми, как ночное лицо Ар-Лахада. На голове у него изумрудный тюрбан с кистями, а тонкое тело закутано в одежду из бархата и шелка того же изумрудного цвета, и перехвачено янтарного цвета кушаком, а оторочка из драгоценного черного меха. Такой мех, царевич Эшиа хорошо знал это, стоил баснословные суммы и был одним из ходовых товаров горных контрабандистов. Ибо был это мех черной лисы, которая считалась очень редким зверем, оттого охоту на нее не одобряли во всех странах, поэтому и торговля была запрещена. Значит, царь Ямайн закрывал глаза на подобные запреты, ради своего удовольствия позволяя спускать охоту с рук, и это заставило Эшиа еще сильнее проникнуться к нему нелюбовью. Но он заставил себя не щурить глаза с тихой злобой, улыбнуться приветливо и поклониться, обратившись к царю Ямайну с доброй речью:

      – Приветствую тебя, царь Ямайн! – сказал он. – Мое имя – царевич Эшиа, я сын Аймира, внук Эшиа, великого царя-путешественника, который был твоим другом. Прошу тебя, во имя этой старой дружбы, не откажи мне в гостеприимстве и угости вином да хлебом, ибо я устал с дороги во время долгого своего пути!

      Царь Ямайн сердечно поприветствовал царевича Эшиа и приказал слугам нести самые сладкие лакомства и самое дорогое вино, которое только нашлось бы в его подвалах.

      Во многих дворцах доводилось гостить царевичу Эшиа, со многими людьми общаться, в том числе и с теми, кто хорошо знал его царственного деда, но никто из них не произвел на него столь отталкивающего и дурного впечатления, как царь Ямайн. Во всех своих действиях, едва лишь услышав о том, кто перед ним, царь Ямайн принялся стараться угодить царевичу Эшиа. Не то чтобы Эшиа был чужд тщеславию и не любил, когда ему пытались понравиться, вовсе нет, он ценил такое внимание и хорошо понимал, кто он и чего стоит. Однако царь Ямайн делал все так, что, оказывая почтение вроде как гостю, навязчиво переводил все внимание на себя, пытаясь подчеркнуть свое богатство и влияние.

      – Эта рыба водится только в одной далекой горной реке, и много сил требуется, чтобы довезти ее в бочках с водой и оставить живой, потому что только свежеубитая и поданная на стол, она сохраняет уникальный вкус, – говорил царь Ямайн и обводил рукой стол, на котором стояли блюда с этой рыбой, которую не больше двух человек могли бы съесть за один присест.

      Царевич Эшиа увидел, какими голодным глазами оглядывают стол слуги-разносчики в белых одеждах и подумал сначала, что они в нетерпении перед минутой, когда обед подойдет к концу, и смогут доесть то, что останется нетронутым на расписных тарелках. Позже он узнал, что царь Ямайн никому не позволяет доедать со своего стола и приказывает выбрасывать оставшуюся еду в выгребную яму, и слугам не достается ни кусочка, а если кто будет пойман за преступление, того выпорят плетьми и бросят на весь день под палящим солнцем. Но в ту минуту Эшиа еще всего этого не знал, и только заметил, что под широкими одеждами слуги очень худые, и лица у них изможденные.