врубелевского Демона сказал.
И если невозможно мир победить,
то подвергай сомненью.
И на разрыв аорты, духа, сердца,
в сомнении слепом – иди.
Сомненьем – можешь стать ты
равным Божию творению…
Не тщись, титан! Не станешь равным…
Коль не дано испить тебе
Надежды, Веры и Любви!
М. Врубель
Сирень
Сирень безумная бореньем
Вышних Сил явилась —
Цвет тайны, колдовства и
встречи Тьмы и Света.
Кто победит? В пьянящем аромате
жизнь остановилась…
И только Врубелю сирень явилась,
никем не воспетая…
И только Врубель сам сиренево
во мгле изнемогает —
И только он меж раями и адами
на миг или навек завис.
Художник – дышит иль не дышит?
Но отчего добро он тьмою, зло —
светом называет?
О, отчего на перекрестке странном
он не различает, где:
верх – тьмы, и света – низ?!
И. Шишкин
Утро в сосновом лесу
Шишкина мишки листвой шелестят:
Утренний шорох звучит с полотна.
Только проснулись – уж меду хотят.
Ан, улья ни одного – лишь леса стена.
Шишкина мишки безмолвно грустят:
Утро не в радость и дразнит оса.
И не от восторга ветки хрустят —
Мишка в сердцах, все что думал,
лапой сказал.
И. Сапунов
Голубые гортензии
То ли звезды, а то ли цветы,
То ли женщин глаза голубые,
То ль земные – то ль лунные сны…
Или это Она – синеокая Россия?
Так смотрели поверх времен русичи,
Озаряясь небом – иль небеса озаряя.
В небеса возносит, да по-земному мучает
Сапунова «Гортензия голубая».
Куинджи
Темна, тепла, тиха
украинская ночь,
Но не на полотне
художника Куинджи.
Не успокоить сердце,
страх не превозмочь —
Мы вместе с ним
на поиск клада вышли.
И где его искать,
века никто не знает:
На небо ль ринуться,
иль в речке утонуть…
О кладе по руке тебе,
милок, русалка погадает…
До слитков золота —
совсем, совсем чуть-чуть…
В. Кандинский
Взрыв света вдребезги – и
времени, и душ осколки…
И чаша творчества сегодня не
нектар, но яд – изволь, испей.
А на границах всех времен
художника сердце расколото,
А оно не чашка – попробуй,
вновь его собери да склей.
И будет он метаться меж