– Кирка! Киркааааа! – донеслось с околицы. – Кирка, погнали мяч пинать, – кричали мальчишки.
– Кирюша, ну всё, беги, во двор, – чмокнула Семеновна сына в нос.
– А петушка? – насупился он.
– На тебе петушка, – достала женщина с раздутого гудящего «Урала» алюминиевую кастрюлю – она прятала в ней сладости от сорванцов. Когда покупала на получку леденцы, а когда и сама делала – жгла сахар, накручивая его на лозяные палочки. Забыв об укушенном носе, мальчишка выхватил из ее руки лакомство, крикнул уже в дверях «Спасибо!» и унесся на луг играть в футбол.
Ну, чего ты там застыла, Михайловна, – вытирая передником взмокший лоб, позвала Семеновна. Иди, «чаёвничать будем».
– Ох, и разбалуешь ты ребят своих, Семенна, – примостила свои пышные «душки» за столом Михайловна.
– Да пусть будет хоть им сладко, – протянула женщина, уперевшись взглядом куда-то в заоконную даль. Размытый двор, корыто под плетнем, Тишкина конура, подбоченившийся рогатиной каштан, прохудившийся плетень…А дальше – перепаханное воронками поле. А по периметру – колючая проволока с трепыхающимися на ней красно-белыми табличками «Achtung! Minen!»…
– Да, пусть хоть им, – перехватила ее взгляд Михайловна. Давай, не чокаясь. За мужей. За вдовью нашу долю, – поднесла она алюминиевую кружку к кранику самовара.
Знатную самогонку гнала Михайловна. Знай,все село у нее отоваривалось. – Натурпродукт, на пчелином помете, – приговаривала она, разливая хмельную водицу по бутылям. Так ее в селе за глаза и прозвали – «Натурпродукт».
Ох и наклюкались тогда бабы! То ли напиток сам по себе крепкий был, то ли чай луговой, в который долила его Михайловна свой эффект дал – но решили они на ночь глядючи отправиться в Костелкино на каруселях кататься.
– А то что ж это, все, начить, на тракционах катаются да на бесплатном транспорту, а мы с тобой – тут сидим? Не годится, – подначивала подругу Михайловна. Времени был уже 10 час вечера, но кутежниц это не смутило – автобус ходил туда-обратно до 12. Чай, ехать всего километров 30. – А поехали! – икнула Семеновна, облизывая липкий от потекшего с леденца сахарного сиропа.
Приехали – а парк аттракционов закрыт. И ни души кругом. Ни собаки, ни людины. Ни даже сторожа.
– А полезли через забор! – сиганула на кованую ограду Михайловна. – То же самое, что в детстве, помнишь – в сад деда Коли лазали через штакетник, – призывно махала она рукой Семеновне. Правда, штакетник-то был от земли высотой в пол метра. А ограда – знай, верхушку рядом скорячившегося тополя подпирала.
Перелезли.
– Ну, кудымсь пойдём? На чем кататься будем? – отряхивая шлепнувшуюся таки с забора Семеновну, всматривалась в темноту Михайловна. Только над мостиком, перекинутом