Скептическое отношение к решению вопроса о системе права во время первой дискуссии выразил М.М. Мороз. Развивая мысль о неточности понятия «предмет правового регулирования», он отметил, что корректнее рассуждать не об обеспечении, как на то указывал С.М. Потапов, а о средствах обеспечения общественных отношений.
Вместе с тем, М.М. Мороз говорил об отсутствии практической ценности подобного уточнения по той причине, что ни оно, ни сама идея предмета правового регулирования не отображают специфики содержания права, не демонстрируют его юридического характера. «Такая постановка вопроса ничего не дает для познания права, в ней нет ничего специфически правового, ибо средствами обеспечения общественных отношений являются и пропаганда, и агитация, и искусство, и нравственность, и ряд других общественных явлений»[138]. Порок поисков критериев размежевания положительного права на отрасли, согласно позиции ученого, обусловлен недостатками заданной А.Я. Вышинским дефиниции права. «При последовательном проведении этого определения права самая классификация права не представляет собой вообще теоретической проблемы, ибо она дается самим законодателем – в названии закона, в кодексе, в оглавлении…»[139]. Здесь ярко проявляется постановка той проблемы, которая явилась предметом обсуждения в ходе третьей дискуссии по проблеме строения системы права. Речь идет о соотношении элементных составов систем права и законодательства.
С мнением М.М. Мороза трудно не согласиться. Говоря о системе права как о классификации нормативного юридического материала, мы, по сути, отождествляем право с самим этим материалом. В таком случае разрешение научной проблемы очень просто – система права такова, какой ее создал законодатель. Интересно, что большинство участников первой дискуссии придерживались именно такой трактовки проблемы. Обсуждение проводилось не в контексте отыскания, обнаружения и познания системы права и ее структуры, а лишь с позиций выявления ориентиров, годных для группировки нормативного правового материала и способных учитываться при его создании. Отсюда и вытекали неоднократные указания на практическую значимость решения вопроса о системе права, на потребность законодателя и иных практических работников в ее установлении. В тот исторический период необходимо было определить, как должен действовать законодатель, чтобы функционировать наиболее эффективно, оптимально. О поиске внутреннего строения права, об определении его структурных элементов при такой постановке вопроса речи не шло.
Верность позиции ученого подтвердилась самим историческим процессом. Можно только восхититься тем, что М.М. Мороз предопределил ту проблематику, которая взволновала юридический научный